Разместили родных в пустующей квартире, но они остались недовольны отсутствием комфорта

Звонок раздался поздно вечером. Моя сестра Ира сообщила, что завтра они будут в городе — нужно проверить слух у младшего сына в столичной клинике. 

— Сань, — позвала я мужа. — Ира с семьей на несколько дней едут к нам, Андрюшке надо пройти обследование. 

Муж оторвался от экрана ноутбука, на лбу легла складка. Наша новая, вымученная ипотекой двушка, еще пахла свежим ремонтом и уже была тесной. Два подростка, их друзья, учебники, разбросанные по всей гостиной. 

— Пусть в твоей старой студии поживут. Она же пустует, — предложил он, щелкая ручкой. 

Я представила ту однокомнатную коробку: облупившиеся стены, плита и пустое углубление на месте холодильника, который мы забрали с собой. 

— Там же невозможно. Ничего нет! — произнесла я. 

— А где возможно? — голос Сани стал резким. — У нас на диване? А пацанов куда? Они в гостиницу не могут, бюджет у них, ты сама говорила, скромный. Бесплатный кров — уже помощь. 

На следующий день они стояли на пороге студии: Ира, ее муж Гена, пятнадцатилетняя Лена и Андрей. Взгляд сестры скользнул по крошечной прихожей, по старым обоям. 

— Ой, а где продукты хранить-то? — вырвалось у нее, когда она заглянула на кухню. 

— Магазин в двух шагах! — затараторила я, чувствуя, как краснею. — Вам же не до готовки, по больницам бегать. Удобнее перекусывать где-нибудь. Рядом хорошая столовая есть. 

Гена молча поставил чемоданы. 

Весь день я провела в лихорадочных хлопотах: привезла постельное белье, кастрюлю, электрический чайник. Мне казалось, это смягчит ситуацию. Прибежала с горячими булочками и термосом супа. 

— Спасибо, — сказала Ира без улыбки. — Только хлеба не хватило. 

Саня, которому пришлось отпроситься с работы, чтобы отвезти их в клинику, мрачнел с каждым часом. Вечером он бухтел, разгружая посудомойку: 

— Мы что, прислуга? Им квартиру предоставили! Они думали, это апартаменты с обслуживанием? 

Тишина в нашем общем чате с сестрой стала звенящей. Я видела по статусам, что они ходят в кафе, в кино. Лена выложила селфи у фонтана. 

На пятый день, заехав с приготовленной едой, я застала Иру одну. Она вытирала пыль с подоконника, движения были резкие, сердитые. 

— Может, все-таки к нам? — сорвалось у меня. — Места, конечно, маловато… 

— Не надо, — отрезала она, даже не обернувшись. — Мы уже привыкли. Как в походе. 

Они уехали на день раньше. Прощальное сообщение пришло глухой ночью: «Спасибо за кров. Разобрались с анализами, больше не задерживаемся». 

Прошел месяц. Позвонила мама, голос взволнованный: 

— Ирочка что-то совсем не пишет. Вы что, поссорились? 

— Нет, мам, — ответила я, глядя в окно на серый московский двор. — Просто у каждой свои походы. И свое понимание, где заканчивается гостеприимство и начинается чувство долга. 

Я знала, что они остановились у тети Люды в следующий раз. Потом жаловались маме, что тоже не сахар. Но это уже не наша история.