- Разменять квартиру, - предложила невестка

— Что?! — свекровь побелела. — Да как ты... Да кто ты такая...

— Мама! — вмешался Анатолий. — Алена дело говорит. Так нельзя больше.
— И не подумаю! — отрезала свекровь. — Это квартира моих родителей. Здесь все останется как есть!
— Алена, милая, надо домофон починить, — голос свекрови сочился медом, но Алена уже научилась распознавать эти интонации. — Опять сломался.

Мастер просит три тысячи, я бы сама, но пенсия только через неделю...

Алена поморщилась, не отрывая взгляда от планшета. На экране застыл недорисованный единорог — очередная иллюстрация для детской книжки.

Заказ горел, издательство торопило, а домофон... Который раз за год?

— Зоя Семеновна, — осторожно начала она, — может, стоит собрать со всех? Все-таки общие расходы...

Свекровь поджала губы, и лицо ее, обычно благостное, приобрело кислое выражение.

— Ну что ты, деточка, — протянула она. — У Валечки с Галочкой сейчас туго с деньгами, ты же знаешь. А я пенсионерка...

В коридоре послышалась возня — это Галина, невестка Зои Семеновны, вернулась с очередного похода по магазинам.

Из пакетов торчали банки с недешевыми соусами и упаковки итальянских колгот.

— Аленушка! — пропела Галина, просовывая голову в комнату. — Ты сегодня что-нибудь на ужин купила?

А то я вот соус песто взяла, может, с курочкой приготовим?

«С моей курочкой», — мысленно поправила Алена, вспоминая купленное вчера филе.

Вслух она только вздохнула:

— Конечно, Галь. Курица в холодильнике.

Вечером, лежа в постели рядом с посапывающим Анатолием, Алена считала трещины на потолке.

Четырехкомнатная квартира, доставшаяся свекрови от ее родителей, когда-то казалась ей просторным семейным гнездом.

Теперь же каждый угол словно давил на плечи.

— Толь, — тихонько позвала она мужа. — Ты спишь?

— М-м? — промычал тот сонно.

— Знаешь, сколько мы в этом месяце на общие расходы потратили?

Анатолий повернулся к ней, в темноте блеснули его глаза.

— Ну, домофон этот... Интернет, квартплата... — начал перечислять он. — А что?

— А то, что твой брат с женой, кажется, считают продукты в холодильнике общественным достоянием, — не выдержала Алена. — И твоя мама...

— Ну началось, — буркнул Анатолий, отворачиваясь. — Давай спать, а? Завтра рано вставать.

Алена прикусила губу.

Утром она проснулась с четким планом действий.

За завтраком, когда вся семья собралась на кухне, она решительно положила на стол исписанный лист бумаги.

— Что это? — удивленно спросила Зоя Семеновна, поправляя очки.

— Это список расходов за последние три месяца, — спокойно ответила Алена. — Я все подсчитала.

Выходит, мы с Толей оплачиваем почти семьдесят процентов всех трат.

За столом повисла тишина.

Валентин уткнулся в чашку с кофе, Галина демонстративно занялась маникюром.

— И что ты предлагаешь? — холодно поинтересовалась Зоя Семеновна.

— Разменять квартиру, — выпалила Алена. — На три однокомнатных. Ведь доли у вас с сыновьями равные, так?

— Что?! — Зоя Семеновна побелела. — Да как ты... Да кто ты такая...

— Мама! — вмешался Анатолий. — Алена дело говорит. Так нельзя больше.

— И не подумаю! — отрезала Зоя Семеновна. — Это квартира моих родителей. Здесь все останется как есть!

Валентин молчал, только желваки ходили на скулах. Галина демонстративно вышла из кухни.

— Хорошо, — медленно произнесла Алена. — Тогда вот что. Мы с Толей будем вносить ровно треть от всех общих расходов. Не больше. И питаться отдельно.

— Как знаешь, — процедила свекровь и тоже покинула кухню.

Анатолий взял жену за руку.

— Ты молодец, — тихо сказал он. — Давно пора было.

Алена грустно улыбнулась. Она понимала — это только начало.

Квитанции за коммунальные услуги лежали на кухонном столе, как разложенные карты — одна зловещее другой.

Алена машинально отхлебнула остывший чай, разглядывая красные штампы о задолженности.

— Двадцать восемь тысяч, — пробормотала она. — За три месяца...

На пороге кухни возникла Зоя Семеновна — в старом халате, с потухшим взглядом.

— Алена, может... — начала она, но осеклась под тяжелым взглядом невестки.

— Нет, мама. Мы вносим свою треть. Остальное — не наша забота.

Свекровь поджала губы и отвернулась к окну. В тусклом февральском свете ее седые волосы отливали нездоровой желтизной.

— Валечке премию не дали, — вдруг тихо произнесла она. — А Галочке нужно... ну, ты понимаешь. Женщине много чего нужно.

Алена хмыкнула:

— Например, новые сапоги за двенадцать тысяч? Я видела чек в прихожей.

— Не суди строго, — в голосе свекрови зазвучали просительные нотки. — Я ей помогаю, чем могу. Вот с пенсии решила её порадовать.

Алена замерла с чашкой у рта. Вот оно что! А она-то думала...

Грохот входной двери прервал ее размышления. На кухню ворвался взъерошенный Анатолий.

— Где Валентин? — рыкнул он вместо приветствия.

— В спальне, наверное, — пискнула Зоя Семеновна. — А что...

Но Анатолий уже вылетел в коридор. Через минуту из комнаты брата донеслись крики:

— Ты что творишь?! Какие приставы? Какие долги?

Алена, не удержавшись, выглянула в коридор. Дверь в комнату Валентина была распахнута.

Братья стояли друг напротив друга: Анатолий — красный от гнева, Валентин — белый как мел.

— Откуда мне было взять? — глухо отвечал Валентин. — Галка без спа и маникюра жить не может, а я... я на испытательном сроке после сокращения. Еле устроился.

— А молчал чего? — рявкнул Анатолий. — Мать доишь, по займам бегаешь? А квартплата? За три месяца ни копейки не внес!

Зоя Семеновна, протиснувшись мимо Алены, бросилась между сыновьями:

— Мальчики, не надо! Я все улажу, я...

— Хватит! — Анатолий с силой саданул кулаком по стене. — Вот что. Либо продаем квартиру и делим деньги на троих, либо я свою долю толкну первому встречному. Будете жить с посторонними! В коммуналке!

В наступившей тишине было слышно, как всхлипывает в углу Галина.

— Толя, — дрожащим голосом начала Зоя Семеновна. — Сынок...

— Никуда я не поеду! — вдруг взвизгнула Галина. — Это наш дом! Валя, скажи им! Эта квартира нашей будет! Ты обещал мне!

Валентин, бледный как полотно, сжал кулаки:

— Не будет никакого размена. Мама, скажи!

Повисла оглушительная тишина. Алена переводила недоуменный взгляд с Галины на Валентина и обратно.

В голове не укладывалось — неужели невестка всерьез считала, что получит всю квартиру?

— Что значит "ваша будет"? — медленно произнес Анатолий, делая шаг к брату. — Это как понимать?

Галина вскинула подбородок:

— А так! Валя обещал, что эту квартиру мама нам отпишет! Мы же за ней ухаживаем, в конце концов!

Зоя Семеновна пошатнулась, схватилась за косяк:

— Господи, что ты такое говоришь? Какое "отпишет"? Это же... это же общая квартира! Семейная! Здесь мои дети выросли! Оба!

— Вот именно, — процедил Анатолий, — оба! А ты, Валентин, значит, уже на всю квартиру губу раскатал? И давно вы это придумали?

Валентин молчал, упорно глядя в пол. Только желваки ходили по скулам, да пальцы до белизны стискивали спинку стула.

— И ведь все эти годы... — Анатолий осекся, тяжело дыша. — Все эти годы вы планировали... А я-то, ...рак, все не мог понять, почему вы разменивать не хотите!

Алена почувствовала, как внутри все закипает, но сдержалась.

— Галь, — начала она неожиданно спокойно. — А может, тебе на работу устроиться?

Вон, в соседнем доме салон красоты открылся, администратора ищут. И на маникюре сэкономишь — сотрудникам скидки.

— Чтооо? — Галина подскочила, как ужаленная. — Да как ты... Да кто ты такая...

— Моя жена права, — вдруг твердо произнес Анатолий. — Мама, — он повернулся к Зое Семеновне, — выбирай. Либо размен, либо я буду оформлять раздел счетов. Если надо и в суд пойду.

— Я согласна, — неожиданно тихо ответила Зоя Семеновна. — Видит бог, я старалась всех примирить, но... — она перевела взгляд на Валентина с Галиной. — Нельзя так больше.

Через полгода все устроилось само собой. Зоя Семеновна обжилась в уютной однушке недалеко от парка.

Алена с Анатолием регулярно навещали ее, помогали с оплатой лекарств и коммуналки.

— Спасибо вам, детки, — как-то сказала свекровь, разливая чай в любимые чашки. — Вы уж простите меня, старую. Я ведь как лучше хотела...

— Мам, ну что ты, — отмахнулся Анатолий. — Главное — сейчас все наладилось.

А вот у Валентина с Галиной жизнь пошла наперекосяк.

Без маминой помощи и с урезанной зарплатой Валентина денег катастрофически не хватало.

Галина скандалила, требовала прежней жизни. Когда она подала на развод, пытаясь отсудить половину квартиры, никто особо не удивился.

Алена с Анатолием тем временем обживались в новой двушке. К доле от продажи добавили накопления, взяли небольшую ипотеку — и вот оно, собственное гнездышко. С просторной кухней, где так уютно пить кофе по утрам.

— Знаешь, — как-то сказал Анатолий, обнимая жену, — а ведь из второй комнаты получится отличная детская.

Алена прижалась к нему крепче. В окно лился солнечный свет, на подоконнике цвела герань, и казалось — жизнь наконец-то вошла в правильное русло.

— Получится, — улыбнулась она. — Обязательно получится.

Позже, перебирая наброски к новому проекту, Алена думала о том, как причудливо порой складывается жизнь.

Иногда нужно набраться смелости и сделать решительный шаг, чтобы все наконец встало на свои места.

Даже если этот шаг кажется жестоким — ведь порой только так можно разрубить гордиев узел застарелых обид и претензий.