– Просто тошнит от нее! – жаловался муж своей матери, планируя оставить меня без детей и жилья

Вот так всегда. Тащу эти проклятые сумки, руки отрываются, а он... 

— Виктор, встань хоть помоги! — кричу я, с трудом поднимая пакет. 

— А потом? Ужин готовить? — Он даже не шелохнулся на диване. — Сама виновата. Кто тебя заставляет столько тащить? 

«Сама виновата». За восемь лет это стало девизом нашей жизни. Родила двойню? Сама виновата. Заболела и нужны деньги на врачей? Сама виновата, его сбережения святы. А я терпела. Детей без отца растить не хотела. Слишком хорошо помню пустоту после смерти папы и холод интерната, куда сдала меня мама, не справившаяся с горем. Помню голос воспитательницы: "Твоей мамы больше нет". Тогда я поклялась себе: у моих детей будет полная, счастливая семья. Любой ценой. 

Виктор когда-то казался принцем. А его мама, Ирина Петровна, приняла меня как родную, даже квартиру свою нам отдала. А сама переехала на дачу. Первые годы были сказкой. Пока не родились Саша и Лиза. Тогда мой "принц" превратился в ворчащего незнакомца. 

— Угомони их уже! — шипел он ночью, когда малыши плакали в пятый раз. — Сколько можно? 

— Помоги! У меня же две руки! 

— Плохая мать! — бросал он, отворачиваясь. 

Я работала поваром. А потом Виктор "ушел в свободное плавание". Скандал с начальством. 

— Хватит работать на дядю! — заявил он. — Буду фрилансить! 

— Моей зарплаты не хватит! У нас двое детей! 

— Сама виновата, что на повара выучилась! Не упрекай! — рявкнул он. 

Его "фриланс" свелся к редким студенческим работам. Я тащила все. Ирина Петровна лишь вздыхала: "Терпи, деточка, все мужики такие". Я верила. Пока в тот роковой вечер, вернувшись раньше с ночной смены, не услышала шепот на кухне. 

— ...просто тошнит от нее! — это был Виктор. — Развод! 

— Сынок, а дети? — встревожилась Ирина Петровна. 

— Дети? Не моя забота. Тем более двое! 

— Нет, глупый. Дети — с нами. Сначала убеди Веру продать ее однушку. Деньги пополам. Ты ж юрист, оформишь. Мы на эти деньги дачу отремонтируем. Я с внуками туда. Квартира твоя. Может, нормальную жену найдешь. 

— Точно, мам! Гений! Детей отсужу легко. Завтра же займусь! 

Родные люди вдруг стали чужими и гадкими. Я распахнула дверь. 

— Завтра этим вопросом займусь я! — сказала громко. 

Ирина Петровна залепетала что-то про "планы на день". Я не слушала. Быстро собрала вещи детей и свои. Уезжая в свою маленькую однушку, думала только одно: "Вот уж точно, сама виновата. Верила. Терпела. Ради чего?" 

На следующий день я подала на развод. Борьба была долгой. Виктор тянул время, сыпал угрозами, Ирина Петровна осаждала жалкими оправданиями. Но я стояла на своем. Получила наконец бумаги. 

"Неудачник с дипломом", — отправила я последнее СМС и заблокировала все их номера. Алиментов почти нет, но мы справляемся. Ирина Петровна иногда стучится, умоляет увидеть внуков. 

— Я, конечно, сама виновата, что доверилась вашему сыну, — говорю я четко, закрывая дверь. — Но теперь моя жизнь — без вас.