Пока я восстанавливала здоровье в санатории, муж проверял, впишется ли любовница в его жизнь

Сегодня я вернулась из санатория на три дня раньше. Путевку дал работодатель, шанс подлечить мучивший годами гастрит был бесценен. Максим, мой муж, тогда так радовался: "Езжай, справимся! Мама поможет с Богдасиком". Теперь эта радость кажется мне таким лицемерием. 

Открыла нашу квартиру. Тишина. Ни детского смеха, ни привычного: "Мама пришла!". Только гул холодильника. Странно. Максим должен был быть с сыном. Набрала его номер – трубку не взял. Вспомнила, что вчера он упомянул, что заедет к его маме, свекрови, с Богданом. Поехала туда. 

Дверь открыла свекровь. Ее круглые глаза выдавали удивление. 

— Алиночка? Привет! — воскликнула она. — Мы ждали тебя только послезавтра! 

— Здравствуйте, — обняла я ее автоматически, заглядывая вглубь прихожей. — Работа зовет, отпуск сократила. А где мои мужчины? 

Свекровь заерзала, избегая моего взгляда. 

— Богданчик спит в комнате. А Максим… — она запнулась. — Максим повез домой коллегу, Вику. Машина у нее сломалась, подбросил. 

Коллегу. Вику. 

— Вику? — переспросила я, и мой голос прозвучал чужим, слишком тихим. — Интересно. А давно они уехали? 

— Часа два назад, наверное, — пробормотала свекровь, отводя глаза к фотографии на комоде. — Заходила на минутку, чай пили… 

— Понятно, — резко отрезала я. Все стало предельно ясно. Это "понятно" было полно горечи и гнева. Я прошла к сыну, разбудила спящего ангела, чье невинное присутствие вдруг стало единственным якорем в этом рушащемся мире. Собрала его вещички. Со свекровью прощалась молча, кивнув. Ее виноватое: "Ты прости…" осталось висеть в воздухе за моей спиной. 

В машине Богдан, оживленный внезапной ночной поездкой, начал щебетать: 

— Мам, а мы с папой и тетей Викой в парке гуляли! И мороженое ели, большое-пребольшое! 

Каждое слово – нож. Я стиснула руль, пытаясь дышать ровно. 

— Здорово, солнышко, — выдавила я. — Папа дома все расскажет. 

Но папы дома не было. Телефон Максима был недоступен. Я уложила Богдана, сидела в темноте гостиной. Вспоминала его последние месяцы – эту странную, самодовольную улыбку, появлявшуюся ниоткуда. "Просто настроение хорошее", – говорил он. Настроение. Отличное настроение человека, примеряющего новую жизнь, пока жена лечится. 

Он позвонил под утро. 

— Алиш? Привет! — шепотом, фальшиво-заботливо. — Батарея села, прости! Мы с Богдасиком у мамы заночевали, все спят. Как санаторий? 

— Замечательно, — ответила я. — Лежу в нашей кровати. Богдан спит в своей комнате. А тебя нет. Где же ты, Максим? Может, в шкафу проверяешь, вписывается ли туда новая жизнь твоя? 

Молчание. Потом он положил трубку. 

Ворвался через полчаса. 

— Не начинай скандал! — бросил он с порога, будто я была виновата. — Да, есть Вика. Не хотел, чтобы ты узнала так… но раз уж… 

— Блестяще, — перебила я. — Привел любовницу к матери. Сына моего с ней в парк водил. И теперь ты "не хотел"? А что ты хотел, Максим? Чтобы я тихонько исчезла? 

Он вздохнул, раздраженно. 

— Я хотел понять, сможет ли она… вписаться. В мою жизнь. С мамой, с Богданом… 

Я смотрела на него, не веря своим ушам. Сердце колотилось, сжимаясь от боли. 

— Ты пытаешься… вписать свою любовницу в нашу семью? — прошептала я. — Может, меня познакомишь? Для полной гармонии? 

— Хватит глупостей! — огрызнулся он. — Кто ж знал, что ты раньше вернешься! 

В этих словах не было ни капли раскаяния. Только досада на сорванные планы. Мои слезы его не тронули. Он холодно объявил о разводе и ушел "обсудить". Я не спала. Сидела у кроватки сына, глядя на его спокойное личико. Шесть лет доверия, заботы о его родителях, его доме – растоптаны. 

Развод был грязным. Он требовал "свою половину" моей квартиры, доставшейся от отца, в которую когда-то вбухал родительские деньги на ремонт. "Деньги на жилье твоего сына, – сказала я ему тогда. – Начинаешь новую жизнь? Начинай с нуля. Без меня". Его злость, оскорбления – все разбилось о мое ледяное спокойствие. Он не выиграл суд. 

Прошел год. Максим почти не видится с сыном. Свекровь звонит иногда, голос виноватый, но я вешаю трубку. Эта страница закрыта. Сегодня я подписала договор купли-продажи квартиры. Через неделю мы с Богданом уезжаем. Туда, где горный воздух и тишина. Туда, где можно дышать полной грудью, оставив позади этот вечер предательства и ложь. Начинаем новую жизнь. Без него.