— Ой, неохота нам тащиться, — родители мужа проигнорировали нашу свадьбу

Я всегда считала, что нелюбовь свекров — это про меня. Что я не угодила, не понравилась, не вписалась в их представления о невестке. Оказалось, дело было вовсе не во мне.

Мы с Димой познакомились на работе. Он был тихим, скромным, немного замкнутым. В отношениях — нежен, но сдержан. Никаких бурных признаний, спонтанных сюрпризов, объятий при людях. Я думала, это просто его характер.

Когда через год он впервые заикнулся о том, чтобы познакомить меня с родителями, я заметила, как он нервничает.

Я улыбнулась: «Ну и что? Главное — мы любим друг друга».

Знакомство прошло… странно. Его мать, Людмила Сергеевна, кивнула мне и тут же ушла на кухню проверить пирог. Отец, Владимир Иванович, пробурчал что-то неразборчивое и уткнулся в телевизор.

Весь вечер я чувствовала себя незваным гостем. Ни вопросов, ни интереса, ни обычного «как познакомились?». Будто я — случайный прохожий, зашедший переждать дождь.

— Они просто такие, — оправдывался Дима. — Не привыкли к эмоциям.

Наша свадьба была скромной — только самые близкие. Мои родители летели из другого города, бронировали отель, волновались. Родители Димы сказали:

— Ой, неохота нам тащиться. У нас дела. Позвоним, поздравим.

И не приехали.

Я плакала тогда. Думала — это я. Может, платье не то, или мама слишком громко смеялась, или я недостаточно учтиво их позвала…
Дима лишь пожал плечами:

— Они всегда так.

Через год я решила устроить Диме настоящий праздник. Всю жизнь он говорил, что не любит дни рождения — «просто не его день». Но я заподозрила, что дело не в этом.

Тайком от него я позвонила Людмиле Сергеевне:

— Приезжайте, пожалуйста! Хочу сделать ему сюрприз!

— А какое у Димы любимое блюдо? Хочу приготовить что-то из детства…

— Да какая разница? Ел, что давали.

И она просто повесила трубку. Тогда я всё поняла. Это не «они такие». Это не «не привыкли к эмоциям». Это — равнодушие.

Дима никогда не знал, что такое — ждать подарков от родителей. Никто не пек ему торт, не наряжал квартиру шариками, не кричал «сюрприз!».

Его дни рождения просто… не существовали для них.

— Мне… никогда такого не делали, — прошептал он.

И тогда я поняла: я не просто его жена. Я — первый человек, который подарил ему ощущение, что он важен. Что его день рождения — это праздник.

Сейчас мы с Димой сами родители. И я каждый год устраиваю нашим детям самые громкие, самые веселые, самые дурацкие дни рождения. Потому что знаю — эти воспоминания останутся с ними навсегда.

А его родители? Они так и не приехали ни на один праздник. Но теперь Дима знает: его любят. Без условий. Без оговорок.