– Ничего более срочного, чем наш ужин не существует, – улыбнулся мужчина и забрал мой телефон на время свидания

Мне тридцать два, и к этому возрасту я измоталась. Устала постоянно принимать решения, гасить кризисы одной, быть опорой себе и другим. Мечтала просто прилечь на надежное плечо, закрыть глаза и перестать думать за всех. 

— Люблю, когда дама ни в чем не нуждается, — произнес Артем, расплачиваясь за наш ужин в дорогом ресторане. Его слова тогда прозвучали как музыка. 

Через несколько дней он снова пригласил меня. Подъехал на темном внедорожнике, уже с букетом в салоне. Не спросил, куда я хочу. Просто повез, а я, откинувшись в кресле, с облегчением доверилась этому маршруту. 

Мы оказались в старинном особняке за городом. Треск камина, полумрак, тихий джаз. Говорили о путешествиях, о его стройках, о моих несбывшихся мечтах стать художником. Мой смартфон, по давней профессиональной привычке, лежал рядом с бокалом. Я всегда на связи. 

Экран вспыхнул — пришло письмо от важного клиента. Рука сама потянулась к устройству. Но его пальцы, широкие и цепкие, легким, но недвусмысленным движением придавили мою кисть к скатерти. 

— Понимаю, — кивнула я, высвобождая руку. — Просто дело может быть неотложным. 

— Ничего срочнее этого ужина не существует, — прозвучало четко. 

Он не попросил. Он просто взял мой телефон со стола. Внутри что-то щелкнуло — тот самый беззвучный сигнал, который мы учимся не замечать. 

— Артем, отдай, пожалуйста, — попросила я. — Я положу его в сумочку и забуду. 

— Нет необходимости, — он мягко улыбнулся. — Я помогу тебе расслабиться. Постоянное напряжение вредит женской энергии. Дай позаботиться о тебе. 

Я сидела, наблюдая эту нелепую сцену: взрослую, успешную себя, позволяющую обращаться с собой как с капризным ребенком. Надо было уйти. Сейчас это очевидно. Тогда же мозг услужливо шептал: «Не порти все, он проявляет интерес. Это же внимание». 

Шло время. Я едва касалась еды, слушая его монолог о гармонии, которая возможна лишь при беспрекословном доверии. О том, как он выстроит для меня мир без тревог. 

Вдруг из его кармана донесся сдавленный гул — вибрация моего телефона. Артем медленно извлек его и взглянул на дисплей. 

— Кто это? «Максим, отдел маркетинга»? — приподнял бровь. 

— Мой коллега. Это может быть связано с проектом, Артем, верни, — ладонь инстинктивно потянулась вперед. 

И тогда он совершил нечто, что все изменило. Он не отклонил вызов. Он поднес аппарат к уху и нажал кнопку ответа. 

— Слушаю, — его голос заполнил тишину зала. — Екатерина в данный момент отдыхает со своим спутником. Обсудите рабочие вопросы в положенное время. 

Затем его пальцы быстро задвигались по экрану. Он заблокировал номер и, глядя на меня с торжествующей нежностью, положил телефон обратно на скатерть. 

Он довез меня до дома, насвистывая какую-то мелодию. Я же молчала, чувствуя, как мелкая дрожь не отпускает все тело. Дверь квартиры захлопнулась, и первым делом я разблокировала телефон, чтобы написать Максиму тысячу извинений. А все контакты Артема отправила в блок. 

Позже, анализируя тот вечер, я поняла механизм. Сначала он мягко переступил черту, забрав личную вещь, — проверка на покорность. Пройди я это испытание, следующей стала бы моя одежда, круг общения, финансы. Ответив на звонок, он не просто проявил неуважение. Он стер мою личность в той ситуации, объявив своим правом говорить от моего имени. Фраза «со своим спутником» на втором свидании — не признание, а метка собственности. 

Иногда каменная стена, о которой мечтаешь, оказывается стеной тюремной камеры. И тихий звоночек души, который мы заглушаем, — единственный компас, что может вывести на свободу. Я услышала его. С опозданием, но услышала.