Наши родители выделяли среди нас фаворитку, поэтому я теперь осталась без сестры

Знаете, я с детства чувствовала эту странную разницу. Родители ко мне относились как-то… мягче. Теплее. А к старшей сестре — строго, с постоянными придирками. Разница-то у нас всего четыре года, но будто мы с разных планет.
Я как-то раз спросила: «Мама, а почему Катю (так сестру зовут) всегда заставляют со мной сидеть?» А она мне, словно отмахиваясь: «Она старшая, должна быть ответственнее. А вам вместе веселее». Веселее… Мне-то с ней было правда круто, она же взрослая, всё знает, всё показывает. А вот ей со мной, семилетней соплячкой, — скучища смертная. И видно это было невооружённым глазом.
Помню, как сейчас, подхожу я к ней с книжкой сказок: «Кать, почитай!»

А она меня в ответ так отталкивает, буркнув сквозь зубы: «Отстань от меня, не видишь, я уроки делаю? Сама почитай». Я тогда ревела в подушку, не понимая, за что она меня так не любит. А она просто устала быть моей нянькой по расписанию.
Всё обострилось в подростковом возрасте. Я уже стала замечать несправедливость. Однажды я накосячила с гулянкой, пришла домой за полночь. Родители, естественно, взбешены. И что ты думаешь? Утром подхожу к кухне, а там мама на Катю орет: «Ты почему за сестрой не проследила?! Ты же старшая! Должна была пример показывать, а не на свою жизнь плевать!»
Я встала горой за сестру, кричу: «Да при чём тут она вообще? Я сама!» Но мама лишь отмахнулась: «Не твоё дело, иди завтракай». Меня, ясное дело, пожурили для галочки, а на Катю весь гнев обрушили. Она потом на меня смотрела таким взглядом… В нём была и злость, и обида, и какое-то бессилие. Я бы на её месте тоже возненавидела эту «идеальную» младшую сестрёнку.

Самым показательным был эпизод с математикой. Этот предмет мне никогда не давался, хоть тресни. Цифры путались, задачи казались китайской грамотой. Катю, отличницу, заставили со мной заниматься. Она часами терпеливо объясняла, рисуя графики в моей тетрадке. А я тупая, в итоге написала контрольную на твердую тройку с минусом.
Приношу я этот ужасный результат домой. Отцовский взгляд испепеляет. Я уж приготовилась к лекции о безответственности, но… Он развернулся к Кате: «И это ты с ней занималась?! Даже на троечку нормальную вытянуть не смогла? Видно, просто отсидела время, а толку – ноль!»
Мы обе опешили. Катя пыталась возражать: «Пап, да я ей всё сто раз объясняла! Она просто не понимает!» Но её слова разбивались о стену родительского убеждения: «Плохо объясняла! Не захотела помочь сестре!»
После этого случая стена между нами выросла до небес. Чем взрослее мы становились, тем толще она была. Катя видела, как мне всё сходило с рук. Я стала работать в одной конторе и сидела там три года без продвижения, а она за год сменила два места в поисках лучшего. И что же? За ужином мама заявляет: «Вот Машенька у нас какая молодец, стабильная, вдумчивая. А ты, Катя, как перекати-поле, не можешь найти себя».

За что тут хвалить-то? Я не стабильная, я просто трусиха! Боюсь поменять эту душную работу, а вдруг будет хуже? А Катя — смелая, не боится перемен. Но родители видят только свою картину: я — золотце, она — проблемный ребёнок.
Из-за этой вечной конкуренции, навязанной сверху, у нас с сестрой нет никаких отношений. Я для неё — вечный раздражитель, ходячее напоминание о несправедливости. И я её не виню. Честно. Я понимаю, что любить меня ей не за что.
Я до сих пор помню, как в детстве тянулась к ней, хотела быть на неё похожей. А сейчас она просто устранилась. От меня, от родителей, от всей этой семьи. И я не знаю, как это исправить. Я просила маму с папой перестать её критиковать, перестать сравнивать. Они смотрят на меня пустыми глазами: «О чём ты? Всё нормально. Она просто у нас бука необщительная, сама виновата».
И вот я сижу и думаю: как же жалко сестру. Жалчее не бывает. А помочь я ей не могу. Совсем. Единственное, что мне остаётся — это не попадаться ей на глаза и тихо ненавидеть эту ситуацию, в которой мы все оказались по вине тех, кто должен был нас просто любить обеих. Без условий и фаворитов.