Мы с ребенком живем на стройке, а муж пропадает у матери, прикрываясь ремонтом

Я в пятый раз вытирала лужу под раковиной, когда Андрей позвонил. В трубке гудело сверло, а его голос звучал приподнято, будто он маляр-философ, открывший тайну идеального оттенка бежевого. 

— Мама в восторге от плитки! — крикнул он, перекрывая шум перфоратора. — Говорит, я талант! 

— А у нас кран снова течет, — ответила я, сжимая тряпку так, что хрустнули костяшки. 

Пауза. Знакомая, горькая. 

— Ну… купи прокладку, я вечером гляну. 

«Вечером» означало «никогда». В его «вечерах» были мамины шторы, мамин балкон, мамина сантехника. Наша же квартира будто застряла в прошлом: облупленные обои, скрипучий паркет, и этот проклятый кран, который плакал вместе со мной. 

— Андрей, — начала я, когда он вернулся в десять, пахнущий краской и чужим домом. — Мы живем здесь. Ты понимаешь? 

Он снял ботинки, оставив у порога следы шпаклевки. 

— Понимаю. Но мать одна, ей тяжело. Ты же знаешь, как папа… 

— Твой папа умер пять лет назад! — вырвалось у меня. — А мы живем в стройке, которая длится дольше, чем наш брак! 

Он сел на стул, потирая засохшие капли штукатурки на щеках. 

— Ты хочешь, чтобы я бросил мать? 

— Я хочу, чтобы ты иногда был здесь! — мой голос дрогнул. — Чтобы наш сын не спрашивал, почему папа чинит бабушкин туалет, а не его велосипед. 

Андрей потянулся за пачкой сигарет, но передумал. В комнате повисла тишина. 

— Хорошо, — сказал он наконец. — Завтра куплю кран. 

Утром он ушел к маме. Опять. Я взяла сына за руку и пошла в магазин стройматериалов. Купила кран, разводной ключ, прокладки. Юра таращился на меня, как на супергероя. 

— Мам, а ты умеешь? 

— Научусь, — ответила я, вспоминая ролики из YouTube. 

Мы вернулись домой, и я залезла под раковину. Вода хлестала в лицо, ключ соскальзывал, но через час… Кран перестал капать. 

— Ура! — закричал Юра, прыгая. — Мама, ты лучшая! 

Андрей застал нас за праздничным ужином при свечах (свет отключили — я забыла про долги). 

— Ты… сама? — он смотрел на кран, будто на космический корабль. 

— А что сложного? — я улыбнулась, вытирая руки. — Там же всего три шурупа. 

Он сел, медленно, как будто боялся раздавить воздух. 

— Прости. 

— Не за кран, — перебила я. — За то, что забыл, где твой дом. 

На следующее утро Андрей не поехал к маме. Вместо этого мы пошли выбирать обои. Юра выбрал с динозаврами. 

— Мама будет ругаться, — засмеялся Андрей, но взял два рулона. 

Вечером Андрей впервые за пять лет прибил полку там, где просила я, а не мама. Гвозди звенели в тишине, будто отстукивали новый ритм. Юра принес рулон обоев с динозаврами: начнем с его комнаты.