Муж прикрывался свекровью, с которой у меня натянутые отношения, думая, что я ничего не узнаю

С самого начала я чувствовала, что мама Дениса, меня невзлюбила. Не могу понять — почему. У меня хорошее образование, карьера юриста, дом в идеальной чистоте. Никакого скандального прошлого, ни татуировок, ни экстравагантных нарядов. Моя жизнь — открытая книга. 

Её холодность была как тонкий, невидимый щит. Она никогда не говорила ничего прямо грубого, но её улыбка была дежурной, а комплименты звучали как заученные фразы из вежливого разговорника. 

— Ты сегодня... очень ярко выглядишь, — произносила она. 

Я ломала голову, в чём моя вина. Люблю её сына, работаю, создаю уют. Денис лишь отмахивался, призывая к терпению. 

Но время текло, а лёд не таял. Даже рождение нашей дочурки Алиски не растопило её сердца. Подарки были дорогими, но бездушными, а в её объятиях не было тепла. 

В конце концов, я смирилась. Наше общение свелось к редким визитам по обязанности. «Главное — нет открытых ссор, — утешала я себя. — Мы сохраняем видимость мира ради Дениса». 

Тот месяц выдался невыносимым. Аля бесконечно болела, резались зубки, а я, не спавшая ночами, чувствовала себя разбитой куклой. Руки отваливались от постоянного ношения дочки, а мозг отказывался соображать. 

— Ден, я на пределе. Дай мне всего несколько часов в субботу? Просто выйти, подышать, купить новое платье. Ты сможешь побыть с дочкой? 

— Эх, любимая, — он сделал виноватое лицо. — Я уже пообещал маме помочь с перестановкой шкафа. В следующий выходной, обязательно. 

Следующая суббота принесла новые отговорки. 

— Лиза, ну ты же понимаешь, у матери спина болит, я не могу её бросить. В воскресенье утром освобожусь, и ты сразу рванешь по магазинам! 

В воскресенье позвонил. Голос был трагическим. 

У меня ёкнуло сердце. Какими бы ни были наши отношения, это была бабушка моей дочери. 

— Конечно, будь с ней! Не волнуйся за нас. 

К вечеру, не дозвонившись мужу, я, превозмогая неловкость, набрала номер Ирины Викторовны. 

— Алло? — голос был бодрым. — У вас что-то случилось? 

— Я просто хотела узнать, как вы себя чувствуете... 

— Но... Денис сказал, что вы в больнице... 

— Что за чепуха? Я ему на прошлой неделе говорила о своих планах. А он, видимо, совсем забыл. 

Всё встало на свои места. Он не был у любовницы. Он просто пошёл с друзьями на футбол. Сидеть с собственной дочерью ему было скучно, а ложь о болезни матери казалась идеальным оправданием. Он был настолько уверен, что я не стану проверять его слова. 

Я не стала кричать. Но когда он вернулся, в моих глазах прочёл всё. Я сказала тихо: врать о самом важном — это та грань, которую я не прощу. Теперь ему предстоит решить, чего он хочет на самом деле: семьи или удобной лжи.