Муж попросил полный доступ к моим счетам и картам после трех месяцев совместной жизни

Мы поженились с Артемом в конце лета. А сейчас я с удивлением наблюдаю, как принципы моего мужа, казавшиеся мне до брака лишь проявлением заботы, постепенно сковывают меня плотным коконом. Он уверен, что его роль добытчика и главы семьи неоспорима: его заработок должен быть выше, последнее слово в любом споре — за ним, а все финансовые потоки обязаны проходить через его одобрение. 

Сначала я не придавала значения его требованиям. Добросовестно делилась информацией о потраченной сумме: на коммунальные услуги, на аптеку, продукты. В супермаркете он стал моим личным цензором. 

— Дорогая, зачем тебе эти креветки? Это же баловство, а не еда. 
— Оставь эти грузди, возьмем обычные шампиньоны. 

Наша история не так проста. Мне тридцать четыре, ему — тридцать шесть. Мы обосновались в старом доме моей матери. Артем без раздумий согласился переехать сюда: мама плохо ходит, а он всегда мечтал о жизни за городом, а не в стенах многоэтажки. У него есть своя квартира в городе, приобретенная до нашей встречи, а недавно он приобрел в поселке землю с небольшим домиком. На эту сделку мы пустили часть подаренных на свадьбу средств. Мою же городскую двушку, доставшуюся от бабушки, я уже много лет сдаю. Мы договорились, что и он будет сдавать свою недвижимость, а вырученные деньги направим на благоустройство нашего нового участка. 

Я никогда не интересовалась, сколько именно он получает от аренды и на что тратит эти средства. Лишь однажды меня возмутило, когда он без моего ведома вложился в покупку дорогой кованой скамейки для маминого сада. 

— Дом и участок ведь не полностью наши, — пыталась я объяснить. — У меня есть брат, его доля тоже здесь. Лучше бы эти средства пошли на наш собственный угол. 

Сама я давно и прочно стою на ногах. Работаю в престижной косметологической клинике. У меня обширная клиентская база, график расписан на недели вперед. Мой доход стабилен и высок. Артем трудится в сфере торговли недвижимостью, его уважают коллеги, он часто получает бонусы. Однако финансово я независимее его. Я сознательно избегала этой темы, полагая, что в отношениях важнее чувства, а не цифры в банковских выписках. 

Но вчерашний вечер перевернул все с ног на голову. За ужином он сказал: 

— Мы же строим будущее. Мечтаем о ребенке. Но меня тревожит одно обстоятельство — я совершенно не знаю, что происходит с твоими финансами. 

С чего вдруг ему понадобился доступ к моим деньгам? Он начал настойчиво уговаривать меня. 

— Мы одна семья. Между самыми близкими людьми не должно быть секретов. Речь не о деньгах, а о доверии. Я должен быть уверен, что в критический момент смогу все контролировать. 

Это предложение вызвало у меня глухое сопротивление. Мой супруг — не искатель легкой наживы, это точно. Напротив, он приходил в ярость, если я покупала для дома что-то серьезное на свои средства. 

— Я что, не способен обеспечить свою жену? — почти кричал он тогда. — Чтобы я больше не видел, как ты достаешь кошелек в магазине! 

А теперь он хочет знать все о моих сбережениях. Неделю назад у нас гостила его мать. Осмотревшись в прихожей, она восхищенно ахнула. 

— Какая роскошь! Никогда не думала, что мой сын будет жить в таком поместье. 

Мне пришлось смущенно объяснять, что дом — мамин, а мы лишь временные жильцы. Но свекровь уже составила собственное мнение. 

Я не понимаю, что движет Артемом. В последнее время он все чаще ворчит по поводу моих трат. 

— Зачем ты купила матери этот дорогой крем? Она же почти не выходит из своей комнаты, — бросил он на днях. 

Я не хочу делиться с ним паролями от своих счетов. Мы вместе три месяца, и он никогда не давал повода сомневаться в своей честности. Но эта новая его идея кажется мне чужой и тревожной. Я боюсь, что этот разговор был лишь первым звоночком, и эта тема, как нарыв, будет назревать снова и снова, угрожая нашему еще такому хрупкому совместному счастью.