Муж не хочет тратить деньги на вещи для ребенка, зато покупает свекрови и золовке все, что им потребуется

Мне двадцать шесть. Олегу, моему супругу, тридцать два. В браке мы состоим два года. Раньше я не осознавала, насколько прочны невидимые нити, связывающие его с матерью. У него есть сестра-студентка, Алина, живущая своей жизнью, которую почти не волнуют домашние дела. Любопытно, что контроль свекрови распространяется в основном на взрослого сына, а не на младшую дочь. Отец Олега умер давно. До нашей встречи муж жил с матерью, будучи ее главной опорой. 

Теперь мы обитаем отдельно, в квартире, доставшейся свекрови от сестры. Я замечала, как Олег каждый день отвозит мать в офис, сопровождает по торговым центрам, приобретает для нее дорогие вещи. Я верила, что после свадьбы его забота перейдет и ко мне. Но за последние полгода случались вещи, после которых следовало бы уйти. Я пыталась сохранить наш союз. 

То, как много он финансово поддерживает родных, сначала было от меня скрыто. Пока я не обнаружила правду. 

Первый раз это случилось около года назад. У Алины разбился телефон. Сессия была на носу. Без моего ведома Олег пообещал купить новый. Но, видимо, отложил это. Когда мы приехали в гости, сестра сразу набросилась на него. 

— Ты представляешь, я не могу даже позвонить? А ремонту аппарат не подлежит, — выпалила она. 

Муж смутился, даже щеки его покраснели. Алина тут же припомнила ему обещанные деньги на семейный ужин в ресторане по случаю дня рождения их матери. Свекровь сделала дочери замечание. Но прозрачная завеса уже упала. Я увидела истинное положение вещей с нашими финансами. 

— Милая, не волнуйся, — заговорила свекровь, обращаясь ко мне. — Просто подарок ко дню рождения Алины мы решили сделать немного раньше. 

Я понимала, что нужен презент. Но такой щедрый? Муж считал иначе. Потом я увидела коробку с самым дорогим смартфоном. Я не произнесла ни слова, но по моему взгляду он все понял. 

— Я вполне могу позволить себе это. Разве я не вправе порадовать сестру? — сказал он холодно. 

С того дня денежные темы перестали быть тайной. Ежемесячно он отдает им немалую сумму. Запросы, кажется, только растут. Мы частично оплатили им замену сантехники. А недавно Олег взял новый автомобиль, утверждая, что для семьи, хотя основная пассажирка — его мать. Машина в кредите, часть первоначального взноса дала она. А свою прежнюю, еще крепкую, он просто отдал Алине, хотя мы могли выручить за нее приличные деньги. 

Когда я осторожно затрагивала тему этих трат, он уходил в молчание или задерживался в офисе. Он четко обозначил границу: его заработок — его территория. Я тоже работаю, но мой доход скромнее. 

Сейчас я жду ребенка. Роды уже скоро. У нас до сих пор нет коляски. Мои родные помогли: родители купили одежду, сестра отдала детскую кроватку и вещи своих детей. На свою зарплату я приобрела памперсы, белье, предметы ухода. 

Олег же не спешит тратиться на будущего сына. Его не смущает, что почти всё у нас — бывшее в употреблении. Но главный удар был впереди. Коляску у сестры взять не удалось, свою она продала. Я заговорила о покупке. 

— Зачем переплачивать? — удивился он. — Я смотрел объявления. Отличные варианты есть за смешные деньги. 

Меня охватила волна гнева и обиды. Мы крупно поссорились. В пылу я высказала всё про его бесконечные вливания в родных. Ведь буквально на днях он оплатил Алине путевку на море, и сумма была явно немаленькой. 

Проконтролировать его доходы я не могу. Он трудится вместе с матерью в семейной фирме, связанной с муниципальной недвижимостью. Официальная зарплата — высокая, плюс премии. Но его время и деньги по-прежнему принадлежат не мне. Доступ к общим финансам для меня закрыт с первых дней брака. 

Я не хочу, чтобы наш ребенок начинал жизнь исключительно с чужого, подержанного. Разве он не заслуживает чего-то нового, своего? Как пробить эту стену равнодушия, я не знаю. Уходить сейчас, на таком сроке? Страшно и сложно. Я застряла в ловушке между материнским инстинктом и желанием сохранить семью, которая, кажется, существует лишь на бумаге.