– Моя дочь для тебя ничего не значит! – муж не понял моего поступка и подал на развод

— Ты на меня не сердись, милый. Что случилось? — улыбнулась я. 

— Тебе весело? Правда весело? — почти кричал он. — Значит, для тебя Соня — чужая? Ты ее за свою никогда не принимала?  

— Не говори ерунды. Я к твоей дочери всегда относилась с теплом, и тебе это отлично известно, — мое настроение мгновенно испарилось. 

— Тогда как ты могла так поступить? — выдохнул он с такой горечью, что меня передернуло. Мне не хотелось сейчас этого объяснять. Я лелеяла слабую надежду, что он все поймет без лишних слов. 

Мы создали семью с Ярославом семь лет назад. Он пришел в новый брак с багажом прежней жизни и маленькой Соней. А я никогда не носила обручального кольца, и на то были веские причины. 

В юности я попала в аварию, которая оставила на моем теле не только шрамы. Врачи, спасая меня, вынесли приговор: о своем ребенке можно забыть. Я научилась жить с этой мыслью, найдя утешение в старшей сестре и ее двойняшках. Они стали моим миром. 

Я построила карьеру, купила просторную квартиру с видом на парк, где мы с племянниками часто гуляли. Я не ждала судьбоносной встречи, считая свою жизнь устоявшейся. Мысль, что я не смогу дать мужчине самого главного, сидела во мне глубоко, словно заноза. 

С Ярославом мы столкнулись, когда мне было уже за сорок. Племянники повзрослели и разъехались, оставив в душе тишину. Его дочь, Соня, с ее светлыми косами и доверчивыми глазами, неожиданно заполнила эту пустоту. Мы сблизились, я опекала ее, помогала с уроками, водила в театры и музеи. Ее мать, женщина спокойная и здравомыслящая, не видела в этом ничего плохого. 

Годы пролетели. Соня выросла, окончила университет и встретила молодого человека. У Ярослава была небольшая съемная студия, о доходах с которой я никогда не спрашивала, считая это его территорией. Поэтому его вопрос застал меня врасплох: 

— Можно, я поселю там Соню с Максимом? 

— Разумеется! Зачем ты вообще спрашиваешь моего согласия? — искренне удивилась я. 

— Мы же живем вместе. Мне важно твое мнение, — просто сказал он. 

Потом старые недуги подкрались снова, добавив к себе новые. Врачи настаивали на сложном вмешательстве. Я панически боялась ложиться под нож, мне чудилось, что это конец. Поддавшись этому иррациональному страху, я посетила нотариуса и оформила завещание. Именно это решение и стало той искрой, из которой разгорелся наш пожар. 

— Не уходи от ответа! Объясни свой выбор! — потребовал Ярослав. — Если ты относишься к ней как к родной, то почему в документах упомянуты лишь дети твоей сестры? Это несправедливо! Моя дочь заслуживает частичку того, что у тебя есть. Я ничего для себя не прошу, но почему ты обошла Соню? 

Я не находила слов. Утром мне предстояло ехать в клинику, и сил на ссору не оставалось. Все прошло благополучно. Муж навещал меня каждый день, принося фрукты и воду. Казалось, буря утихла, и мы смогли перевернуть эту страницу. 

В день выписки я получила от него смс: «Доберешься сама? Не могу отлучиться». Я не придала этому значения, зная его загруженность на работе. 

Но дома, на чистой столешнице, лежал листок: «Я не могу больше этого выносить. Мы должны расстаться. Ты доказала, что моя кровь для тебя ничего не значит». 

«Видно, такова моя доля», — тихо произнесла я в тишину. У меня не возникло и тени желания его останавливать.