Молодой человек пригласил в ресторан, но вместо приятного ужина устроил скандал

Я долго выбирала платье. Черное, элегантное, с открытыми плечами — идеально для ужина в хорошем ресторане. Когда Евгений предложил встретиться в «Лунном свете», я обрадовалась: это место славилось изысканной кухней и живой музыкой. Я представляла, как мы будем говорить о путешествиях, смеяться над глупостями, а в перерывах между блюдами слушать джаз. Но всё пошло не так.  

Он встретил меня у входа, одетый с иголочки, с букетом белых роз. Казалось, вечер обещал быть идеальным. Первые минуты даже внушали надежду: Евгений шутил, заказал мое любимое вино, расспрашивал о работе. Но потом начали играть музыканты.  

Это был джазовый квартет — пианино, контрабас, саксофон и ударные. Они исполняли что-то из Колтрейна, мягко и виртуозно. Я улыбнулась, погружаясь в музыку, но вдруг заметила, как лицо Евгения напряглось.  

— Опять этот джаз, — проворчал он, отпивая вино. — Как будто ничего нормального сыграть нельзя.  

Я промолчала, надеясь, что это просто шутка. Но он продолжил:  

— Ты вообще понимаешь, что они играют? Просто громкий хаос.  

— Мне нравится, — сказала я.  

Он хмыкнул и поманил официанта.  

— Не могли бы вы попросить музыкантов играть что-нибудь… ну, более мелодичное?  

Официант смутился, но кивнул и отошел. Музыканты между тем закончили композицию, зал аплодировал. Я уже хотела сказать Евгению, что не стоит вмешиваться, но он вдруг встал и направился к сцене.  

— Ребята, вы, конечно, молодцы, — громко начал он, — но может, сыграете что-то для людей? Ну, «Летний дождь» или «Розовый вечер»? А то это ваше… как его… импровизирование — не музыка, а какофония.  

В зале воцарилась тишина. Пианист, пожилой мужчина с седыми висками, медленно опустил руки с клавиш.  

— Молодой человек, — спокойно сказал он, — мы играем джаз. Если вам не нравится — это ваше право. Но это наша работа.  

— Работа? — Евгений рассмеялся. — Да любой ребенок набьет кулаком по клавишам — будет то же самое!  

Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Люди за соседними столиками перешептывались, кто-то явно возмущался. Я встала и подошла к Евгению.  

— Давай просто вернемся за стол, — прошептала я, дергая его за рукав.  

Но он не унимался.  

— Нет, я серьезно! Вы что, не можете сыграть нормальную музыку? Или просто не умеете?  

Саксофонист, молодой парень, сжал инструмент и резко опустил его на подставку.  

— Знаете что? Мы не обязаны терпеть хамство.  

Администратор уже шел к нам, но Евгений, кажется, даже не заметил этого. Он продолжал что-то кричать про «псевдоискусство», пока я не схватила свою сумочку и не развернулась к выходу.  

— Ты куда? — он догнал меня на улице.  

— Домой.  

— Ты что, обиделась? Да ладно, это же просто музыканты!  

Я остановилась и посмотрела ему в глаза.  

— Нет, Евгений. Дело не в музыкантах. Дело в том, как ты себя ведешь. Ты пришел в ресторан, где играют джаз, и вместо того, чтобы просто промолчать, если тебе не нравится, ты устроил скандал. Ты оскорбил людей, которые делают свою работу. И самое главное — ты испортил вечер не только им, но и мне.  

Он попытался что-то сказать, но я уже махнула такси.  

Дома я выключила телефон и долго сидела у окна, глядя на городские огни. Мне было обидно. Не из-за испорченного ужина — такое бывает. А из-за того, что я потратила время на человека, который считает, что весь мир должен подстраиваться под его вкусы.  

На следующий день Евгений прислал кучу сообщений: извинялся, оправдывался, говорил, что «просто был не в настроении». Но я не ответила. Потому что есть вещи, которые нельзя исправить цветами или красивыми словами.  

И если уж вечер в ресторане закончился скандалом — что тогда говорить о чем-то большем?