Мама в подростковом возрасте начала меня неожиданно опекать, а сейчас вообще перестала общаться

Когда мне был всего год, мама решила выйти на работу. Не потому что нужда, а потому что… ну, просто решила. Ясли мне не дали, так что со мной осталась прабабушка — мамина бабушка. Представляете, почти два года моя 80-летняя прабабка занималась моими соплями, капризами и памперсами, потому что маме, видите ли, надо было «выйти в люди».

Причем, никакой критической нужды в этом не было. Отец зарабатывал хорошо, да и бабушка с дедушкой снабжали всех овощами с огорода и мясом с фермы. Жили в частном доме, хозяйство было большое. Вполне можно было не работать пару лет, спокойно посидеть со мной.

Спустя годы, уже повзрослев, я как-то не выдержала и спросила у мамы напрямую:

— Мам, ну вот зачем ты так торопилась выйти на работу, если могла со мной еще хотя бы год побыть?

Она даже не задумалась, просто буркнула:

— Да я заколебалась! От твоего нытья у меня глаз дергался, я на стену лезла.

Вот такой душевный ответ, ага.

А теперь внимание: когда мне стукнуло шестнадцать — не пять, не десять, а именно шестнадцать! — мама вдруг начала проявлять материнский инстинкт. Такое ощущение, что он в ней спал всё это время, а потом кто-то включил тумблер.

До этого меня в основном воспитывал папа. Он был тёплый, внимательный, заботливый. А мама... Мама была как зима в Сибири — холодная и отстранённая. Не била, не орала, но могла просто пройти мимо, как будто меня и нет. И, знаете, от этого бывало даже хуже, чем от крика.

Но потом всё перевернулось. Мама вдруг начала требовать от меня... внуков. Да-да, требовать — это не преувеличение. Она буквально зациклилась на идее стать бабушкой. И не важно, от кого и как. Главное — чтобы родила. Любого моего друга или бойфренда она встречала с глазами, полными надежды:

— О, ну наконец-то! Это твой парень? Он милый. Надеюсь, у вас всё серьезно?

А потом, когда он уходил, шептала:

— Он, кстати, вполне симпатичный. У вас могли бы быть красивые дети.

Я сначала шутила, потом негодовала, а потом просто перестала рассказывать маме о своей личной жизни. Потому что её одержимость стала реально напрягать. Она пыталась буквально "сбыть" меня как товар на рынке: «Красивая, умная, не пьёт, готовить умеет! Покупай, пока не разобрали!»

Когда я собралась замуж, мама сияла, как фонарь на главной площади в Новый год.

— Вот! Наконец-то! Сейчас-то всё наладится, — радовалась она, будто сама выходит замуж, а не я.

Для неё свадьба — это, по сути, стартовая кнопка репродуктивного марафона. Сразу началось: «Ну, когда уже? Ну что вы ждёте? А время идёт...»

Каждую встречу она начинала с этого разговора. И, если вдруг мы с мужем вежливо намекали, что у нас есть план, и мы не торопимся, она пускала в ход тяжёлую артиллерию — слёзы.

— Мне так страшно… Вдруг я не доживу до внуков? Вы уже три года вместе, а ребёнка всё нет! — вытирала глаза салфеткой и театрально всхлипывала.

Родственники, глядя на это, начинали нас уговаривать: «Ну родите уже, бабушке плохо…»

И вот мы решились. По любви, по плану, а не из-за давления. И когда я узнала, что беременна, мама, конечно же, устроила фейерверк. Обзвонила всю родню, даже тех, с кем мы десять лет не общались.

Но настоящий цирк начался после родов.

Первым делом я позвонила мужу — поделиться радостью. Потом, когда освободилась, набрала маму. На следующий день снова позвонила. И что вы думаете? Мама обиделась. Нет, не на меня. На мужа!

— Он даже не поздравил нас с отцом! Мы стали бабушкой и дедушкой, а он… тишина! — возмущалась она.

Я говорю:

— Мам, ну ты ведь тоже его не поздравила с тем, что он стал отцом…

— Это другое! Он ведь знал, как я этого ждала! — надулась она.

А дальше — больше. Я попросила, чтобы они с папой не приезжали на выписку. Хотелось тишины, домашнего уюта, никакой суеты. Муж забрал нас сам. Это была наша крошечная семейная победа. Но мама снова обиделась.

— Значит, мы не нужны? – задала она вопрос, больше похожий на обвинение.

С тех пор прошло три недели. Сын подрос, уже держит головку, а мама его так и не видела. Каждый день она проезжает мимо нашего дома, но даже не заходит. Папа уже был у нас несколько раз, мы гуляли вместе в парке, болтали. Он рад, что стал дедом. А мама... мама обижается.

— Пусть сама первая позвонит, — говорит отец, — перебесится.

А мне-то как быть? Мне-то больно! Мне хочется, чтобы мама радовалась, чтобы пришла и обняла внука. Но вместо этого — тишина. Последний наш разговор закончился тем, что она обвинила меня в предательстве:

— Ты встала на сторону мужа. Я тебе не нужна!

С тех пор она не звонит. И я не знаю, как это пережить.