– Хватить жрать без остановки и так толстая! – резко заявила моя интеллигентная свекровь

Я всегда считала свою свекровь эталоном воспитания и такта. Бывший декан филфака, женщина с безупречными манерами, в чьем доме пахло старыми книгами и дорогим чаем. Она никогда не повышала голос. Её критика всегда была обёрнута в десять слоёв изящных фраз: «Милая, не кажется ли тебе, что это платье несколько принижает твои достоинства?». Я ловила каждое её слово, пытаясь соответствовать уровню этой семьи.

Всё изменилось после рождения дочки. Тело отказалось возвращаться в прежние формы. Гормоны, бессонные ночи, стресс — я набрала лишние пятнадцать килограммов, и они прочно ко мне прилипли. Я боролась, как могла: диеты, спортзал, но вес стоял насмерть. Каждый визит к свекрови превращался в экзамен. Её взгляд, холодный и оценивающий, ползал по мне, задерживаясь на животе и бёдрах. Она больше не говорила о платьях, принижающих достоинства. Она молчала, и её молчание было громче любого крика.

В тот злополучный вечер мы праздновали её день рождения. Я простояла у плиты весь день, готовя её любимые блюда: салат с креветками и улитками, рулет из лосося, фаршированную грудку из индейки, утку под апельсиновым соусом и торт-парфе. Я искренне хотела угодить свекрови и сделать приятное. Накрывала стол тщательно, чтобы он был достоин королевы…
Всё шло хорошо. Нина Ивановна мило беседовала с гостями, была любезна. Я уже начала расслабляться, позволила себе съесть кусочек торта. И потянулась за добавкой.
И тут раздался её голос, который, словно острое лезвие ножа, разрезал праздничную атмосферу. Он прозвучал настолько громко и чётко, что все замолчали, а вилка с заветным кусочком торта замерла у меня в руках.
— Марина, хватит жрать без остановки! — произнесла она с ледяным спокойствием, глядя на меня поверх бокала с вином. — И так уже толстая, как шар. Или ты решила, что после родов можно превратиться в бегемота?

В комнате повисла мёртвая тишина. Гости опустили глаза, покраснев от неловкости. Муж замер, побледнев. В глазах свекрови не было злости. Была холодная, научная констатация факта. Как если бы она указала на ошибку в дипломной работе нерадивой студентки.
Я не помню, как вышла из-за стола. Я бежала по улице, не чувствуя ни асфальта под ногами, ни холодного ветра. Во мне горел пожар стыда и унижения. Её слова, как раскалённые иглы, впивались в мозг: «бегемот», «толстая».
Это сказала не какая-то грубая базарная торговка, а интеллигентнейшая женщина, чьё мнение для меня значило всё. Её слова были приговором.
С тех пор прошло полгода. Я больше не бываю в её доме. Муж пытается мирить нас, говорит, что она просто заботится о моём здоровье. Но я не могу выбросить из головы её фразу. Каждый раз, когда я подхожу к зеркалу, я слышу её голос. Каждый раз, когда я кладу еду в свою тарелку, её слова эхом отдаются в голове: «Хватит жрать».