– Это что за шутки? – не выдержала я, получив смешную сумму от бывшего мужа в качестве алиментов

Три года замужества за Степаном стали моим личным курсом по выживанию рядом с мастером оправданий. Его главный талант заключался в том, чтобы находить причину, почему любое действие невозможно. И всякий раз виноват был кто-то другой.

Нехватка денег? Я транжира, а его начальник, конечно, снова несправедлив. Не помогает по хозяйству? Он же пашет на работе, а я, сидя дома с малышом, должна всё успевать. Сходить за продуктами? У него внезапно находилась тысяча причин, от мигрени до внезапной усталости.

Моя четырёхлетняя племянница, разбив колено, как-то заявила, что виноват асфальт, потому что он больно ударил. У Степана был тот же детский подход к жизни, но ему было тридцать. Я устала быть его нянькой и единственным взрослым в наших отношениях.

Все мои попытки поговорить, даже ссоры, разбивались о стену его самовлюблённого непонимания. В итоге я устроила Артёма в ясли и вышла на работу, чтобы обрести финансовую независимость. Жизнь не изменилась: Степан по-прежнему проводил вечера, прилипнув к дивану.

Его искреннее удивление моим решением о разводе было верхом абсурда.

— В чём проблема? Всё ведь нормально! — кричал он. — Ты что, нашла кого-то?

Где у меня, загруженной по уши, было время на романы? Ему было легче обвинить меня в ветрености, чем признать собственную никчёмность.

Мы перебрались к маме, а потом сняли свою квартирку. Степан, громко рыдая о разлуке с сыном, даже не позвонил, чтобы узнать, как мы. На вопрос об алиментах он сначала надул щёки:

— Я своего сына не оставлю!

Первым переводом стала смешная сумма, которую он, видимо, считал королевским подарком.

— Это что за шутки? — не выдержала я.

— А что, мне теперь на тебя работать? — ответил он.

В следующем месяце не пришло ничего. На звонок Степан заявил:

— Я вообще не понимаю, на что ты тратишь эти деньги!

Я предложила ему вариант:

— Приезжай, пообщайся с сыном, увидишь всё сам. Или я буду присылать тебе все чеки — за занятия, одежду, еду. Оплатишь по факту.

В трубке понеслось невнятное бурчание про занятость. Я просто сбросила звонок. Поняла: без суда и приставов нам не обойтись. А если он и дальше будет лишь изображать отца, то, пожалуй, лучше для Артёма вовсе забыть о его существовании.