Бывший муж помогал нашему сыну, пока у него не появилась новая жена

Все удивлялись, как мы с Игорем разводились. После двенадцати лет брака – тихо, без дележа ложек и резки простыней. Квартира была моя, он собрал чемоданы и ушел. Сыну, Мише, тогда десять стукнуло. Остался со мной. Игорь не исчез: забирал на выходные, водил в походы, помогал с уроками. Алименты платил исправно, а про внезапные траты – лагерь, репетитор, новая куртка – и речи не шло, просто передавал нужную сумму.

— Чего развелись-то, если все так цивильно? — донимали подруги.

А просто… поженились студентами, а остыли раньше, чем поняли, что стали чужими. Без драм. Просто кончилось.

Годы пролетели. Мише восемнадцать, школа позади, мечтает о престижном вузе в столице.

— На бюджет надеется, — говорю Игорю, с которым встретились у школы после выпускного. — Но даже если поступит… Алименты-то закончились. Стипендия — копейки. Он еще не на ногах. Ты… участвуешь?

— Конечно! — Игорь смотрел прямо. — Уже сказал Мише: никакой работы на первых курсах. Не сирота. Вытянем. Помогать буду, как раньше. Не сомневайся.

Миша поступил. Учится старательно. Но столица – дорогая штука: общежитие, еда, проезд, книги. Мы с Игорем исправно слали деньги. Пока он не женился.

Людмила. Женщина с характером и, как выяснилось, твердыми взглядами на чужое родительское долготерпение. После их свадьбы деньги от Игоря стали приходить с задержками, потом – частями. Он избегал встреч, голос в трубке стал напряженным.

Однажды столкнулась с ними в городе. Людмила, не дожидаясь приветствия, накинулась:

— Твоему-то сколько? Восемнадцать? Пора на свои хлеба, мамаша! Мой сын с семнадцати сам себя содержит!

— Мой сын — не ваш, — холодно парировала я. — И его отец сам решит, как помогать.

— Отец теперь обязанности перед новой семьей имеет! — фыркнула она, увлекая растерянного Игоря прочь.

На следующий день он звонил, извинялся шепотом: «Ревнует, понимаешь… Помогать буду, но звони только днем, на работу…»

«Крыса», — подумала я с горечью. Нормальные, человеческие отношения – и вот эта тварь посчитала, что сын должен быть брошен? Без диплома, без старта?

Год мы маялись. Игорь тайком подрабатывал, чтобы слать Мише. Звонил украдкой. Потом сообщил: «Сумма будет меньше, сорян». Я напряглась – хватило. Миша заволновался:

— Мам, может, мне все же подрабатывать? Из-за этой… тети Люды тебе тяжело…

Передала его слова Игорю.

Через неделю он позвонил. Голос был другим – свободным.

— Передай Мише: пусть учится. Помогать буду как прежде. И звони, когда надо. Я снова холост.

— Как так? — не поверила я.

— Достала. — Коротко и ясно. — Отправилась восвояси. Со всеми чадами.

О воссоединении не мечтаю. Но вздохнула с облегчением. Не за себя. За сына. И за Игоря – все же не чужой человек.