– А если она узнает? – тихо сказала секретарша моему мужу, и я убежала прочь от кабинета, сдерживая слезы

Завтра мой юбилей – сорок пять. Я допивала кофе, пока Андрей завязывал галстук у зеркала. Он корчил страдальческие гримасы – этот аксессуар вечно ему сопротивлялся. 

— Аня, я сегодня немного задержусь, — сказал он, оторвавшись от зеркала. 

Я улыбнулась и встала. 

— Давай помогу. Глава компании, а галстук — твой вечный враг. 

Провела пальцами по шелку, ловко сформировала узел. Он по-прежнему был красив, седина лишь подчеркивала черты. Моя гордость, отец наших сыновей. 

— Хорошо, но ужин я все равно приготовлю, — поцеловала его в щеку. — Юбилей же завтра, хочу все обсудить. 

Он ушел, а я собиралась на встречу с клиентом. Риелторская работа дала нам этот уютный дом с видом на парк. Вдруг заметила его телефон на столе. Странно, Андрей никогда его не забывает. Как же он без связи? Решила отвезти. Парковка у его стеклянной башни – испытание, но я справилась. 

Лифт поднимался медленно. Я нервничала – встреча через час! Подойдя к его кабинету, услышала приглушенные голоса за дверью. Замерла. Женский голос, тревожный: 

— …а если она узнает? Правда раскроется… 

Заглянула в оставленную щель – его секретарша. Мое сердце упало. Почему-то не сомневалась, что речь обо мне. Пятнадцать лет брака... И вот так? Накануне юбилея? Я развернулась и почти побежала. Оставила телефон на ресепшене. 

— Его не было в кабинете, — соврала администратору. — Мне некогда ждать. 

В машине слезы застилали глаза. Так больно, так обидно. Но вечером я натянула улыбку. Завтра юбилей. Мама вложила столько сил, все родные приедут. Скандал сейчас – испорчу всем праздник. Потом разберусь. 

Знаковый день. Три часа у парикмахера и визажиста – и вот я смотрю на себя в зеркало в платье цвета морской волны. Брюнетка с волнами каштановых волос, тонкая, с горящими глазами. Я была прекрасна. 

В ресторане меня встретили мама и Андрей. Он прятался за огромным букетом ирисов. Я улыбалась гостям. И вдруг на импровизированную сцену вышла... секретарша мужа. Мои пальцы сжали край скатерти. 

— Мало кто знает, но я еще и пою, — улыбнулась она залу. — Андрей Викторович попросил меня исполнить для своей Анны их любимую песню. 

Она запела. Андрей тем временем достал маленькую бархатную коробочку и открыл ее. Внутри сверкали изумительные серьги. 

— Сюрприз, любимая! — он смотрел на меня сияющими глазами. — Боялись, что ты случайно узнаешь про концерт! 

Облегчение, смешанное со стыдом за свои подозрения, накатило волной. Я счастливо рассмеялась и бросилась ему на шею. 

— Они великолепны! Спасибо! 

Под нежный голос девушки мы закружились в танце. Когда-то мы обожали танцевать. Его руки были твердыми и надежными. Зал аплодировал, а мы видели только друг друга. Целая жизнь позади, целая – впереди. И в ней не было места для предательств. 

Когда мы сели за стол, Андрей пододвинул ко мне тарелку с устрицами. 

— Попробуй, юбилярша, это твои любимые. 

— Спасибо, — прошептала я, поймав его взгляд. В его глазах светилась та же любовь, что и пятнадцать лет назад. И я поняла – сомнения растворились без следа. Домой мы ехали молча, его рука лежала на моей. В тишине салона билось только одно общее счастье.