Блеск и нищета кредитной кооперации

На фоне бесконечных банкротств, в которые по уши погрузилась наша банковская система, вопрос о надежности кредитных потребительских кооперативов (КПК) кажется второстепенным. Но это не так.

Дело в том, что степень защиты вкладчиков и индивидуальных предпринимателей, хранящих свои сбережения в коммерческих банках, существенно выше, чем у пайщиков кредитных потребительских кооперативов. Гарантированная государством страховая сумма, ограниченная максимальным уровнем 1,4 млн рублей, выплачивается частным клиентам банков на протяжении считанных дней (выплаты осуществляются уполномоченными банками, о которых государственное Агентство страхования вкладов информирует заинтересованных лиц на своем официальном сайте и посредством публикаций в СМИ).   Перед клиентами КПК государство подобных обязательств не имеет: взаимоотношения с кредитным кооперативом пайщики строят по сути дела на свой собственный страх и риск. 

Это не значит, что государственный регулятор полностью устранился из данного сектора финансовой деятельности. С точки зрения законодательства КПК являются объектом надзора со стороны Центробанка России в той же степени, в какой и любые финансовые структуры. Кредитные кооперативы обязаны регулярно отчитываться перед ЦБ РФ о своих прибылях/убытках, и при неблагоприятном развитии событий Центробанк вправе прекратить их деятельность точно так же, как деятельность любого банка или микрофинансовой организации. Но это скорее теория, чем практика. По данным авторитетного издания «Экономика и жизнь», по состоянию на первую половину 2017 года из 43 российских КПК, подвергшихся процедуре банкротства, лишь шесть кооперативов (один из семи!) смогли вернуть пайщикам их деньги (при этом речь шла преимущественно о частичной, а не о полной компенсации потерь). 

Причин создавшегося дисбаланса несколько. 

Начнем с того, что весьма влиятельное банковское лобби никак не заинтересовано в усилении своего прямого конкурента – кредитных кооперативов. Особенно в сложившихся макроэкономических условиях, когда доходность банковских вкладов повсеместно снижается, вызывая закономерный спад интереса вкладчиков к этому виду инвестиций. Скорее всего, именно этим объясняется блокирование попыток КПК войти в систему госгарантий через вышеупомянутое Агентство страхования вкладов. В качестве альтернативы используются саморегулируемые объединения кооперативов (СРО). Де-юре они несут ответственность перед пайщиками в случае неплатежеспособности КПК, но де-факто это мало что значит. Дело в том, что в сравнении с ресурсами государственного Агентства страхования вкладов компенсационные фонды СРО крайне незначительны. На данный момент общая сумма выплат со стороны различных СРО в пользу пайщиков кооперативов-банкротов не превышает 9 млн рублей на всю Россию, в то время как объем финансовых обязательств всех 43 кооперативов-банкротов перед своими пайщиками, по сведениям из разных источников, может достигать от 350 до 500 миллионов рублей!

Еще одна веская причина финансовой неустойчивости КПК состоит в том, что большая часть этих организаций практически не имеет собственности, которую в случае чего можно использовать для расчета с пострадавшими пайщиками. Офисы КПК - как правило, пара-тройка арендованных комнат в бойком районе города, которые еще до официального объявления кооператива банкротом могут оказаться пустыми…       

Увы, за все в этой жизни приходится платить. Повышенная доходность сбережений, которую так энергично и целеустремленно рекламируют КПК, имеет оборотную сторону медали – повышенный риск потерять все и сразу. И в этом смысле наш благословенный град Вологда не является счастливым исключением из правил. Достаточно вспомнить злополучное «Общество взаимного кредита Гордеевой» (к слову, первый потребительский кооператив в современной истории нашей областной столицы). Свыше сотни пайщиков, не получивших назад свои сбережения; разрушенная репутация самой Надежды Гордеевой и ее близких; уголовное дело, завершившееся осуждением всех фигурантов – таким оказался финал этого многообещающего предприятия…