– Зато тебе не придется платить проценты, – говорил муж, когда давал мне в долг до зарплаты

Первый наш серьезный разговор на его территории, в его уютной однушке, увенчался взаимным согласием. 

— Как ты видишь наш быт? — спросила я. — Будем вести все вместе или распределим зоны ответственности? 

— Конечно, разграничим, — не задумываясь, ответил Максим. — Я не намерен брать на себя роль спонсора. Ты взрослый, самостоятельный человек. 

— Хорошо, — кивнула я. — Значит, пополам. 

Он приобретал то, что потреблял сам. Я поступала так же. Если он брал что-то и для меня, мы тут же делили стоимость. Если у меня заканчивались средства перед зарплатой, он давал в долг. Безусловно, с возвратом. 

— Зато без переплат, — горделиво заявлял он. — Вот как я о тебе забочусь. 

Мой отдел на работе ликвидировали. Я металась в поисках новой работы, бегала на собеседования. В итоге я нашла место, но выходить требовалось лишь через неделю, а первый аванс — только через месяц. Мои сбережения таяли. 

Максим наотрез отказался помочь. 

— Солнышко, прости, но это неразумно. Я помогал раньше, будучи уверен в твоей платежеспособности. Сейчас же есть риск, что ты не вернешь средства. Вдруг тебя обманут? Или заплатят мизер? Извини. 

Пришлось ехать к маме. Я предвидела ее гнев. 

— Я же сразу говорила, этот Максим — ненадежный человек. 

— Многие пары сейчас так живут, делят расходы. 

— Возможно, но я сомневаюсь, что они отслеживают, кто сколько съел печенья. Он оставил тебя одну в сложный момент, пусть и временный. А если бы я не помогла, он бы отбирал у тебя еду? 

— У нас разные полки в холодильнике, и своя провизия. 

Мама смотрела на меня с недоумением. Она тоже всегда работала, они с отцом вели общее хозяйство, но никогда не считали, кто сколько вложил. Если у кого-то возникали трудности, второй поддерживал, не требуя отчета. 

Она, конечно, дала мне денег. 

Иногда я заходила так далеко, что представляла наш разрыв. Но я привыкла к нему. И вдруг обнаружила плюсы. Мне не нужно советоваться, тратя больше определенной суммы. Не надо готовить ему обеды с собой. У нас все раздельно. На новой работе была столовая, я брала салат домой на ужин. Ни о чем не нужно было беспокоиться. 

Но жизнь — это полоса препятствий. Не миновала она и Максима. В его фирме изменили систему оплаты, переведя всех на почасовую. Клятвенно уверяли, что так стабильнее. Но суммы на карте стали заметно скромнее. 

А потом пришло письмо от судебных приставов. 

— Ань, у тебя нет знакомого юриста? Мне приписали долги какого-то незнакомца, — он протянул мне лист. 

— Ошибка? Или путаница в данных? — я вчитывалась в строки. — Для ошибки слишком масштабно. 

— Наверное, мой полный тезка наворотил дел. 

Позже выяснилось, что это счета за квартиру, которую он получил от отца. 

— Она перешла мне, но я не вникал. Думал, мама сдает ее, и сама платит по счетам, или арендаторы… 

Его мать, когда мы приехали к ней, начала оправдываться, что ничего не понимает в этих вопросах, что это мужская работа. 

— Мам, почему ты хотя бы не предупредила? 

— Откуда мне знать? Если там никто не прописан, какие могут быть счета? Твой отец во всем этом разбирался. 

Я смотрела на эту суету и на его попытки понять, как теперь расплатиться с долгами, и мысленно благодарила его же собственную систему: если бы не наш раздельный бюджет, мне пришлось бы сейчас делить с ним эту финансовую яму. А так — это его проблемы. 

Расставшись с крупной суммой, Максим неожиданно пересмотрел свои взгляды.

— Аня, что это мы, как чужие? Просить у супруги или у супруга в долг — это как-то бесчеловечно… 

— Ну, ты мне в тот раз даже в долг не дал. 

— Я ошибался. 

— Тебя прижало, и раздельные полки вдруг стали неактуальны? 

— Если не готова помочь как жена, помоги как будущая мать. 

— Как мать? 

— Ну, я же буду содержать тебя, когда ты будешь в декрете. Чтобы потом не пришлось возвращать, давай сделаем иначе. Ты мне эти средства даешь сейчас, а я позже, когда появится малыш, буду их тебе возвращать. Справедливо же. 

— А кто сказал, что у нас вообще будут дети? — спросила я. 

Для себя я уже все решила.