– Чтобы больше я ее тут не видел! – муж начал указывать мне, кого можно приглашать в дом, а кого нельзя

Я застыла на кухне, вцепившись в край стола. 

— Ты с ума сошел, Сергей? — во мне нарастало чувство несправедливости. — Какое ты имеешь право указывать мне, с кем общаться? 

— Пока я здесь хозяин — имею! — прорычал он. — Чтобы больше я ее тут не встречал! 

— И все? Приказ? 

— Мне нечего добавить! — Он так резко поднялся, что стул с оглушительным стуком полетел на пол. Не поднимая его, он вылетел в коридор. 

Это же просто абсурд! Маша — моя самая близкая приятельница. Мы росли по соседству, делились всем на свете. Она — часть меня. Разве брак должен означать, что я обязана отречься от старых друзей? 

Ей нравится ее независимая жизнь, полная новых встреч. Ну и что? Это ее личный выбор. Сергей раньше с удовольствием слушал мои истории о наших с ней похождениях, смеялся. А теперь вдруг она стала ему противна? 

Мне нужно было прояснить этот кошмар. Я отыскала его в гостиной. 

— Сереж, мы не закончили разговор. — Я села рядом. — Объясни, чем Маша тебя так задела? Что тебе в ней не нравится? 

— Мне? Да ничего она мне не сделала, — он отмахнулся, не глядя. — И говорить-то не о чем. 

— Но я не понимаю! В чем причина твоего гнева? 

— Неужели не ясно? — Он резко повернулся. — Твоя подружка — ветреница! Живет без царя в голове, крутит романы, не думая о последствиях! А ты на нее смотришь как на героиню! Значит, и ты не прочь так же! Я уверен, ты в тайне жалеешь, что у тебя нет такой же «свободы»! 

У меня отвисла челюсть. 

— Сергей, опомнись! Я тебя люблю! О какой свободе ты говоришь? 

— Конечно, любишь, — усмехнулся он едко. — Это легко говорить. А сестренке твоей, Ирине, ты разве не завидуешь? Скажешь, что нет? 

— При чем здесь Ира? — воскликнула я в полном недоумении. 

— При том, что она того же поля ягода! И я настаиваю, чтобы она больше не переступала порог нашего дома! 

Я хотела возразить, но вдруг до меня дошло. Все стало на свои места. 

Ирина, моя младшая сестра, несколько лет состояла в сложных отношениях с мужчиной, который в итоге оказался несвободен. Когда правда вскрылась, нашла в себе силы порвать с ним. А он, уезжая с семьей в другой город, из чувства вины или что-то вроде того, оставил ей в подарок хорошую машину. 

Я, конечно, делилась этой историей с мужем, возможно, с восхищением в голосе. И теперь он видел в этом не силу духа сестры, а лишь легкую наживу и дурной пример. 

— Ну что, слова кончились? — его грубый тон вернул меня в реальность. 

— Я могу повторить лишь одно, — выдохнула я. — У Иры своя судьба, и ее решения — ее ответственность. 

— Конечно! Обвела вокруг пальца женатого, получила выгоду — чем не пример для подражания? Ты думаешь, я не видел, как у тебя глаза блестели, когда ты про ту машину рассказывала? Ты ей завидуешь! 

— Это чудовищная несправедливость! Ты выдумываешь несуществующие вещи! 

— Я все прекрасно вижу! А ты поставь себя на мое место. Представь, что мой друг, такой же гуляка, вечно торчит у нас дома. А мой брат дарит дорогие подарки любовницам в ущерб семье. Тебе бы это понравилось? Ты бы их привечала? 

— Я бы старалась понять и принять твой круг общения, — попыталась я возразить. 

— Вряд ли. Ладно, хватит. Тема закрыта. Ни Маши, ни твоей сестры я здесь больше видеть не желаю. Ясно? 

Я не стала ничего отвечать. Мириться с этим точно не намерена. Меня переполняли обида и страшное чувство одиночества. Он не просто не понимал меня — он придумал себе монстра и теперь сражался с ним. И я не знала, есть ли сила, которая сможет разрушить эту стену.