Зарабатываю больше мужа и боюсь ему в этом признаться, потому что наш брак может рухнуть

мнение читателей

Мне тридцать семь. Девять лет замужем. И, открывая глаза рядом с Максимом, я начинаю день с молчаливой лжи. Не об измене. Не о чувствах. О деньгах.

Я зарабатываю значительно больше него. И он этого не знает.

Когда мы встретились, я была «девчонкой-литератором», подрабатывавшей корректурой за копейки. Он – гордый, не богатый, но уверенный: «Мужчина должен быть опорой». Мы жили на его зарплату. Он брал сверхурочные, влезал в долги, чтобы я могла «творить».

Потом… все изменилось. Фриланс перерос в серьезные заказы. Потом – в долгосрочные проекты с зарубежными клиентами. Он до сих пор не знает, что мой доход давно оставил его позади.

Когда покупаю дорогую технику, говорю ему:

— Смотри, Макс, какая удача! Супер-акция, почти даром!

Он хмурится:

— Тебе везет, Лен. А я вот пашу как вол…

Я оплачиваю его курсы повышения квалификации:

— Нашла спонсора, старый университетский проект, — лгу я. Он целует меня в макушку:

— Ты у меня золото.

Я не чувствую себя победительницей. Я – предательница. Почему молчу? Потому что знаю: его мир рухнет. Для него «мужчина = кормилец». Это его воздух, его стержень.

Помню, как-то вечером он размышлял вслух, обнимая меня:

— Ну серьезно, если баба больше мужика зарабатывает, зачем он ей? Справлялась бы сама.

Он сказал это небрежно, смеясь. А я онемела. На той неделе я получила оплату за проект, равную его полугодовой зарплате. Я промолчала.

Не хочу его сломать. Люблю его – за то, как он нежно будит меня по утрам, за ненависть к кинзе в моем салате, за глупые шутки и уверенность, что я прекрасна даже в растянутом свитере.

Но я уже не та «девчонка», которую надо спасать. Мы играем: я – благодарная «художница», он – наш «добытчик».

Когда он говорит:

— Брось ты свою корректуру, Ленка, копейки же платят! Возьми отпуск, отдохни, — мне не хватает воздуха. Он не знает, что его «хрупкая жена» ведет переговоры на трех языках, управляет командой дизайнеров и имеет солидные накопления.

Иногда страшно: покажи я настоящее лицо – отвернется? А не покажу – задохнусь в фальши.

Хочется сорвать маску, но боюсь не скандала. Боюсь пустоты в его глазах. Боюсь, что его гордость, его стержень – рассыплются в прах.

Поэтому, когда он сует мне купюры:

— На тебе, солнышко, сходи в салон, — я улыбаюсь:

— Спасибо, родной.

И прячу телефон с уведомлением о крупном поступлении. Потому что это не про деньги. Это про хрупкое стекло, на котором балансирует наше «мы». Разобью ли его когда-нибудь? Не знаю. Пока просто молчу. И люблю его.

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.