- Я же Вам говорила про сладкое, - свекровь все делает мне назло, когда сидит с нашей дочкой

Из декретного отпуска мне пришлось выйти рано. Девушка, которая меня заменяла. Не справлялась с нагрузкой, с задачами.

Нам с Тимуром с трудом удалось устроить дочку в садик. Но мы понимали, что наши проблемы только начинаются.

- Ребенок будет болеть, - сказал супруг, - а у тебя на работе больничные не приветствуются. Что делать будем? Я тоже не могу отпрашиваться, чтобы сидеть с Верой.

Мои родители жили в другом городе. Мы к ним возили дочку, пару раз оставляли ее на несколько дней. Это делалось, когда нам нужно было на свадьбу к моим друзьям, жившим в том же городе, что и мама с папой.
А на подхвате каждый день у нас была Диана Егоровна, мама Тимура. Свекровь говорила, что мы всегда можем на нее рассчитывать. И поэтому мы решили пойти к ней, чтобы все обсудить.

- Какие вопросы? – спросила Диана Егоровна. – Конечно, я буду оставаться с Верой, мне это только в радость.

Вера не так часто, но болела. И каждый раз свекровь была с ней, избавляла меня необходимости идти на больничный.
Я только замечала, что после пребывания у свекрови Вера какая-то капризная становится. Муж говорил, что ребенку нужно адаптироваться.
Потом только я поняла, в чем дело. Я заметила, что Вера сонная стала. а такое бывает только в том случае, если у нее сбивается режим дня.

- Вы ее спать кладете днем? – спросила я как-то у свекрови.
- Не всегда. Мы с ней можем или мультики начать смотреть, или читать, или на улицу пойдем. Иной раз не до сна днем бывает.
- А надо, чтобы она спала минимум два часа в обед. Тогда не будет никаких капризов.

Диана Егоровна меня послушала? Нет! Она по-своему все продолжила делать. Вера, если оставалась у нее, не спала. И тогда она была капризной, сонной. Я не могла с ней совладать, как не пыталась.
Свекровь же продолжала мне делать назло. Я даже мужа просила, чтобы он поговорил с Дианой Егоровной, попросил ее соблюдать все мои требования.
Тимур пробовал делать это, но все без толку было. Никак свекровь не хотела понимать, что у ребенка должен быть режим, что нельзя его нарушать.

Сейчас Вере 5 лет. И с некоторых пор я стала замечать, что у нее порой становятся красными глаза. Конечно, я не оставила это без внимания, стала водить дочку по врачам.
Мы сдали огромное количество анализов, прошли массу обследований. И они не выявили серьезной патологии.

- У девочки аллергия, - сказала  врач. – Скорее всего, она на сладкое, поэтому нужно попробовать его исключить.

Было трудно приучить Веру пить чай без сахара, есть фрукты, а не шоколад и конфеты. Но со временем дочка смирилась с происходящим, перестала требовать сладкое после каждого приема пищи.
Только свекровь никак не могла принять того факта, что внучке не все можно. Диана Егоровна то и дело пичкала ее тем, что запрещено.
Я не замечала это какое-то время, потому что свекровь давала Вере что-то сладкое в мизерном количестве. Но когда она поняла, что ничего страшного не происходит, что я не догадываюсь ни о чем, она потеряла счет съеденным внучкой конфетам.

Недавно Вера опять гостила у бабушки. И когда я оставляла ее у Дианы Егоровны, я несколько раз повторила про сладкое. Свекровь сделала вид, что все поняла.
Только когда я забирала дочку, я увидела, что у нее красные глаза. И я спросила у свекрови, давала ли она шоколад внучке.

- Конечно, давала. Она же – ребенок. Что такого в том, что она полакомилась чем-то таким?
- Я же Вам говорила про сладкое! Почему Вы делаете назло мне? Вам не жалко ребенка7 Вера же мучается потом!

Свекрови бесполезно было что-то объяснять. Она осталась при своем мнении, сказала, что не нужно ее учить ничему, потому что она сына вырастила и знает, как правильно.
Тимуру я сказала о том, что делает его мать. Но только муж не поверил в то, что она специально так поступает.

- Я поговорю с ней, она больше не будет давать сладкое Вере, - заверил меня Тимур.

Но только на Диану Егоровну и просьбы сына не подействовали. Она продолжила все делать по-своему, не стала прислушиваться ко мне.
Я уже даже не уверена, что хочу помощи свекрови. От ее действий только хуже становится. А я – не враг своему ребенку.