Я вышла замуж из-за беременности, мне казалось, что это любовь, а получила я только боль

С Тимуром мы познакомились случайно — на дне рождения у подруги. Он там, конечно, за пультом стоял, диджеем был. Музыка — огонь, все пляшут, а я стою с бокалом и думаю: "Ну ничего себе, парень!" Красивый, уверенный, с такой харизмой, что хоть на сцену его ставь. А потом он ко мне подошёл. Сначала просто пошутил, потом ещё — и как-то закрутилось.

Через год уже женились. Все говорили: быстро как-то, но я была уверена — он тот самый. Тимур — душа компании, я же — полная противоположность. Мне бы книгу, чай и плед, а он — вечеринки, тусовки, веселье до утра. Противоположности ведь притягиваются, правда?

Свадьбу, кстати, он не вёл. Хоть и диджей, и ведущий на ура, в тот день заявил: "Сегодня я — не артист, а жених. Хочу просто отдыхать". Мы тогда смеялись.

Я после свадьбы взялась за домашние дела с энтузиазмом: уют наводила, меню составляла, шторы выбирала. А Тимур друзьям хвастался:

— У меня не жена, а клад. Не гуляет, дома сидит, меня с работы ждёт.

— Ну, клад, так клад, — шутили они.

Я улыбалась, хотя, если честно, где-то внутри появлялось ощущение, что меня будто в рамку поставили. Как картину. Любоваться можно, но только не трогать.
Поначалу его похвалы грели душу. А потом... Потом что-то щёлкнуло.

Наступил его юбилей — тридцать лет. Решили отпраздновать с размахом. Моих родных не было — далеко живут, добраться не смогли. Вся компания — друзья Тимура, весёлые, шумные, как всегда. И — его мама. Свекровь. До свадьбы я её почти не знала. Она всё куда-то уезжала, работала, да и как-то не стремилась со мной сблизиться. Ни звонка, ни визита. Но тут пришла. Видимо, повод серьёзный.

После праздника я пошла на кухню — посуду мыть. И вдруг слышу шаги. Оборачиваюсь — Юлия Степановна. Смотрит на меня строго:

— Оставь, я сама помою.

— Мне не трудно, правда, — говорю, но чувствую: разговор назревает.

Она присела рядом и тихо так:

— Ну, рассказывай, как живётся?

Я, не раздумывая:

— Я очень люблю вашего сына!

А она — лицо сморщила, будто лимон укусила.

— Любовью, милая, сыт не будешь. Ты бы на работу хоть пошла. Не всё ж на Тимура валить.

Я аж покраснела.

— Я собиралась выйти после декрета…

Она смотрит исподлобья:

— В декрет ещё уйти надо. А ты уже в положении?

Я молчу. Она всё поняла.

— Понятно. По залёту замуж взяла.

Эти слова будто пощёчина.

— Мы не планировали… — шепчу я.

— Ну-ну, — вздыхает она и залпом выпивает рюмку вина.

После этой сцены я долго собиралась поговорить с Тимуром. И когда, наконец, решилась, он только плечами пожал.

— Ты слишком быстро родителям всё рассказала, — упрекнул он.

— А что, мне стыдиться этого?

— Просто отец давно сказал: женишься на "иждивенке" — забудь о наследстве. В нашей семье женщины всегда работали. А ты сидишь дома.
— То есть я — иждивенка? — не верю я своим ушам.

— Ну, а как это ещё назвать?

Он не знал о моих планах, не спрашивал. Своё мнение давно составил. А ведь я хотела как лучше: создать уют, родить ребёнка, работать потом на дому — чтобы и семье помогать, и заниматься тем, что люблю. Но кто меня слушал?

Родилась Рита. Я надеялась, что дочка всё изменит. Но стало только хуже. Через три года мы официально развелись. Инициатором стала я, хоть родственники Тимура и настаивали, чтобы "потерпела".

— Терпеть? — горько усмехнулась я тогда подруге. — Это не зубная боль. Это вся жизнь.

Сейчас я в разводе. Работаю на дому, фриланс — моя новая реальность. Так и удобнее, и спокойнее. С Ритой рядом, всё под контролем. Тимур наведывается редко. Принесёт куклу, шоколадку. Алименты — минимальные. Справку притащил, где зарплата смешная, хотя я-то знаю: за вечер диджеинга он в три раза больше получает. Но спорить не стала. Не хочу в грязи копаться.

Я не озлобилась, нет. Просто устала. Надеюсь, когда-нибудь Тимур поймёт, кого потерял. Не потому, что я идеальна. А потому, что я любила его по-настоящему. И хотела быть рядом — несмотря ни на что.
Теперь я просто живу. Для себя. Для Риты. Для тишины в душе.