Я вышла второй раз замуж, но память о первом муже во мне будет жить всегда

— Не собираюсь я становиться нянькой и служанкой для парочки поросят и их дружков! — хлопнула я дверью, в сердцах бросив ключи на тумбочку. — Таких только в хлеву принимать, а не в приличном доме.

Если бы мне кто-то двадцать пять лет назад сказал, что я буду вот так высказываться, я бы рассмеялась. Тогда я выходила замуж за Витю — лучшего мужчину на свете. Мы были идеальной парой, и все вокруг твердили одно и то же: "Как две половинки!". Даже внешне чем-то похожи.

— Смотри, как вы друг на друга смахиваете, — шутила моя мама. — Не просто судьба, а зеркальное отражение.

— А давай дачу купим? Ягод там девчонкам насобираешь, варенье сваришь.

Мы выбрали отличный участок. Домик крепкий, сад цветущий. Не сказать, что мы были заядлыми дачниками, но время проводили с удовольствием.

— Сделаем по-настоящему зимний дом, — решил Витя. — Будет наша фазенда.

И сделал! Своими руками провел воду, утеплил стены. У нас получился тёплый и уютный домик.

А потом Вити не стало. Сердце. Врачи только руками развели. Первые полгода — как в тумане. Дочки помогали, вытаскивали меня из этой ямы боли. Медленно, но я начала приходить в себя.

— Мам, съезди на дачу. Тебе там легче будет, — уговаривала старшая.

А через два года появилась в моей жизни Нелли со своим:

— Хватит горевать! На вечер встреч для тех, кому за... пойдём.

Так я встретила Диму. Он тоже вдовец. Жена его от рака ушла. Детей вырастил, они уже разъехались. Поначалу мы просто общались. Но потом...

— Давай попробуем вместе? — предложил он.

Я согласилась. Моя двушка пошла под сдачу, а жить мы решили в его трёшке. Летом на даче бывали часто.

— У твоего Вити золотые руки были, — нахваливал Дима, осматривая постройки. — Всё на совесть сделано.

— Классно у вас тут! — восхищалась Маша. — Настоящий загородный рай.

Спустя неделю звонок от Ильи:

— Можно ключи? Я бы с девушкой съездил, пару дней отдохнули бы.

Чего бы не дать? Молодёжь, романтика. Потом Маша попросила отметить день рождения с друзьями. Опять же, я не против. Но когда приехала после их праздников...

— Мамочки родные! — только и выдохнула я.

Мангальная зона — в саже, на клумбе будто кто-то валялся. В бане валялись мокрые полотенца вперемешку с бутылками. На кухне — крошки, банки, остатки еды. В сауне я и вовсе нашла пригоревший противень с остатками пиццы.

Звоню Диме:

— Ты представляешь, что тут произошло?!

Он приехал. Посмотрел, усмехнулся.

— Поросята? Это всё, что ты скажешь?!

— Давай клининг вызовем. Я оплачу.

— А они? Что, урока им не будет? Они тут разгром устроили, а кто-то за деньги должен убирать?

— Не раздувай из мухи слона.

Я раздула. И ещё как. Я сказала, что его дети на мою дачу больше ни ногой.

— А если тебе это не нравится, то можешь катиться к своим отпрыскам! — бросила я.

Теперь вот стою, злюсь и думаю: кто прав? Но одно знаю точно — я нянькой быть не собираюсь. Моя дача — это место памяти и любви. И я не позволю превратить её в свинарник.