Я уже хотела развестись, когда муж начал показывать мне свою любовь

Честно говоря, я никогда не была фанаткой идеального порядка. Да, конечно, я не свинья, в доме у меня чисто — никакой горы немытой посуды в раковине, бельё стирается вовремя, полы моются. Но чтобы вот прям всё вылизывалось каждый день — это не про меня. Мне ближе подход «чисто — это когда можно ходить босиком и не приклеиться к полу». Ну и правда, стиралки и посудомойки упростили жизнь, зачем напрягаться лишний раз?

А вот мой муж — это антипод. Гриша видит пыль, которую даже микроскоп не заметит. У него прямо чуйка на чашку, оставленную на столе. И не важно, что я просто отвлеклась на звонок, а потом забыла убрать — он всё заметит.

– Ты опять кружку оставила, – бурчит он. – Сколько можно?

– Я собиралась её убрать, честно. Просто отвлеклась.

– Отвлеклась... Ага. Ты всегда так говоришь.

Раньше он, конечно, старался быть терпимее. Ну, знаете, когда любовь кипит, романтика и всё такое. А потом годы шли, страсти поутихли, и он стал всё чаще выражать недовольство. Особенно после десятой годовщины свадьбы — как отрезало.

И вот однажды случилась та самая история, которая нас обоих многому научила. Был будний день, я дома, выходной. Решила устроить себе «ленивый день»: приготовила обед, села смотреть фильм, планировала потом всё убрать. Ну не хотелось мне в ту секунду с тарелками возиться, я же не робот.

Слышу — кто-то в дверях копается. Гриша. Не один, а с коллегой. За документами заехал, да и перекусить хотел. Я — в шоке. Понимаю, что на плите стоит сковородка с остатками еды, раковина не блестит, а стол украшает пара тарелок. Что делать? За три секунды принимаю стратегическое решение: посуду — в шкаф. Из глаз — вон.

Они поели, поболтали. И тут Гриша решает открыть тот самый шкаф.

– Это что за цирк? – взорвался он, уставившись на кастрюлю с макаронами внутри. – Ты совсем уже? В шкаф грязную посуду пихаешь?

– Я не успела... Хотела потом помыть, когда вы уйдёте.

– Конечно! Ты и вчера, наверное, не успела!

– Да послушай, я просто испугалась, что вы придёте и увидите грязь. Хотела спрятать, чтоб не стыдно было...

– А мне вот стыдно перед человеком! Ты думаешь, это нормально — в шкафу тарелки с остатками еды?!

Он кричал, лицо покраснело, даже руки немного дрожали. Коллега молча стоял, видно, чувствовал себя крайне неловко. И мне стыдно, и обидно одновременно. Потом, слава богу, Грише позвонили, и он на пару минут отвлёкся. А после разговора просто собрался и ушёл. Даже не попрощался.

Я была уверена, что вечером мы поговорим. Но муж не пришёл. Телефон не отвечал. Наступило утро — я набрала его офис.

– Григорий Николаевич в больнице. У него был гипертонический криз.

У меня ноги подкосились. Через час я уже была в палате у него. Он лежал, бледный, с капельницей.

– Гриш... зачем ты так нервничал? Из-за посуды? – шепчу я.

– Я сам не понимаю. В какой-то момент просто сорвало крышу. Мне стало плохо ещё по дороге... а потом упал. Прямо в кабинете. Хорошо, что

Светлана из бухгалтерии увидела, вызвала скорую.

– Надо тебе обследование пройти, ты стал очень нервный в последнее время. Это не просто характер, это может быть что-то серьёзное.

Он кивнул. После выписки действительно пошёл к врачу, сдал анализы. Оказалось, у него сбой в работе щитовидки, из-за чего и скачки давления, и раздражительность. Пропил курс — и как подменили.

Теперь у нас дома спокойно. Даже если чашка осталась на столе, Гриша только вздохнёт, уберёт — и всё. Без упрёков, без сцен.

– Спасибо тебе, – как-то сказал он. – Что не бросила. Я ведь вёл себя как псих.

– Ты просто был болен. А я — жена. В горе и в радости, помнишь?

Я, конечно, теперь стараюсь быть аккуратнее. Чашки мою сразу, крошки вытираю, пыль не запускаю. Не потому что боюсь, а потому что уважаю его старания, его спокойствие, которое он теперь старается сохранять.

А ещё я поняла одну важную вещь: за мелкими ссорами часто скрываются серьёзные проблемы. И если вовремя не остановиться, не поговорить, не разобраться — можно потерять не только любовь, но и здоровье.

Теперь мы оба больше ценим друг друга. Убираем не только крошки со стола, но и обиды из сердца.