Я увидел, как сестра обращается со своими детьми, и тут же принял решение

Знаете, я всегда где-то в теории понимал, что есть женщины, которые рожают детей не по своей воле. Не в смысле "насильно", а скорее потому, что так надо было — семья, давление, страх остаться одной… Но одно дело — читать про это в интернете или слышать краем уха, и совсем другое — увидеть последствия своими глазами. Особенно когда это касается твоих близких.

У меня семья вроде обычная: мама, папа, два брата и сестра. Братья давно уже на запад уехали, за лучшей жизнью. А я со Светкой — сестрой — остались тут, в родном городе. Живем в соседних районах, но толком не общались… раньше, по крайней мере.

Я сам через развод прошёл — история не из приятных. Сначала казалось: вот она, женщина мечты, навсегда. Даже с роднёй поругался, чтобы она не чувствовала себя чужой. А в итоге — через семь лет брака выяснилось, что мы как с разных планет. Развод длился почти год, нервы, бумажки, адвокаты… ну, сами понимаете. Детей у нас не было, и, честно, я тогда даже обрадовался. Не хочу, чтобы кто-то из них вырос в таком аду.

Когда всё закончилось, я начал, так сказать, налаживать мосты. Вернулся к родителям, стал заезжать, помогать по дому, потолковать о жизни. Они, конечно, сначала ворчали:

— Ну что, лоб-то взрослый, а мозгов всё не завелось? — фыркал батя.

Но потом простили. Мама, как всегда, обняла и сказала:

— Главное, что домой вернулся.

И вот однажды, сижу у родителей, кофе пью, и тут Светка заходит. Худющая, глаза синие не от красоты, а от бессонницы, кожа — как пергамент. Я ее даже сначала не узнал.

— О, братец, ну ты как, живой? — усмехнулась она, но улыбка была такая... натянутая.

— А ты чего такая? — не сдержался я. — Как будто по тебе асфальтовый каток проехал.

Она только плечами пожала. Говорить не стала, но всё было и так ясно. Муж у неё, похоже, руку поднимал. А может, и не раз. Я не спрашивал — не тот момент.

Так и начали мы с ней чаще видеться. Я — по делам к родителям, она — с детьми заезжала, на выходные оставляла. Познакомился я тогда с племянниками. Яна — восьмилетняя леди с серьёзными глазами, и шустрый Стасик — ему, кажется, шесть.

Сначала они меня шарахались. Прятались за бабушкину юбку, смотрели искоса. Я ж для них кто? Незнакомый дядя. Но я всегда детей любил.

Начал с ними играть, книги показывать, в игры залипать. Яна однажды спросила:

— А вы, дядя Вова, тоже в "Майнкрафт" умеете?

— Умею, ещё как. Я вон в «Скайрим» такие замки строил — мама не горюй!

Смеялись. Постепенно начали привыкать. Но что-то было не так. Я это сразу почувствовал — особенно, когда они снова видели мать.

Становились тихими. Словно выключались. Один раз мы все собрались у родителей на мамин день рождения. Сели за стол, праздник же. И тут началось.

Яна уронила вилку. И вместо обычного "подними, не страшно", Светка на неё глянула так, что мне самому стало не по себе.

— Яна, ещё раз — и получишь, ясно? — процедила она сквозь зубы.

После ужина дети просто испарились в комнату. Мама только головой покачала. А вечером, когда все разошлись, я сел с ней на кухне.

— Мам, что с ними происходит?

Она вздохнула и тихо сказала:

— Папаша их… ну, ты понял. А теперь Света всю злость на детей вымещает. Пугает, кричит. Иногда… ну, по-другому не скажешь — ломает их. Они приезжают и спрашивают: можно ли попить воды. Ты представляешь?

Я встал, даже кружку не допив. Пошёл к детям. Сел на корточки перед ними:

— Ребят, а вы не хотите ко мне переехать? Ну так, пожить. У меня телевизор побольше, и кошка есть.

Стас посмотрел на Яну. Та кивнула. Медленно, но уверенно.

В тот вечер я уехал. Но через час вернулся. Позвонил в дверь сестре. Она открыла с такой миной, будто ждала этого.

— Я за детьми, — сказал я спокойно.

— Что?! Нет, ты с ума сошёл?

— Свет, я не спорить. Я просто... забираю их. И всё.

Она на секунду зависла. Потом, словно в ней что-то щёлкнуло, сказала:

— Забирай. Только назад не приноси.

Я обернулся на детей:

— Ну что, ребята, идём?

Они быстро подбежали, даже не оглянулись.

Теперь они живут у меня. Яна ходит в школу, Стас — в садик. Мы вместе готовим, играем в настолки, по выходным выбираемся в парк.

Документов у меня на них пока нет. Но знаете что? Мне плевать. Я впервые за долгое время чувствую, что делаю что-то правильное. И я не отдам их обратно, пока Света не поймёт, что дети — это не наказание. Это не куклы, не обуза.

А может, и не отдам вовсе.