Я предложил жене заниматься домом и кухней, а не работать, но тогда я не знал, во что это выльется для меня

Значит, история у меня такая. Сидишь, бывает, с приятелем за пивом, и он такой: «Ну, как ты? Как семейная жизнь?». А я ему: «Да вроде идеально всё. Просто сказка». Он хмыкает: «Не бывает так, не верю». А я вот, честное слово, верил, что бывает.

Мы с Ленкой женаты уже два года. И это не те два года, которые в муку превращаются, а самые что ни на есть золотые. Сошлись, будто два пазла, которые по всему земному шару друг друга искали. Характеры, интересы, взгляды на жизнь — всё совпадает. Даже в быту, в этих вечных семейных разборках «кто мусор вынесет» или «какие обои клеить», у нас ни единой ссоры. Решили всё сразу, по-взрослому.

Я, со своей стабильной работой в айти, сказал: «Лен, давай я буду добытчиком. Сиди дома, создавай уют, читай книжки, смотри сериальчики. Нечего тебе в офисе стрессовать». А она так обрадовалась, глаза засветились: «Правда? Я так мечтала о своем маленьком садике на балконе и чтобы всегда был свежий борщ на плите!». Ну, про борщ это я, конечно, зря её тогда не остановил. Но кто ж знал-то?

С уютом и чистотой — тут Ленке равных нет. У нас дома не дом, а какая-то студия из журнала. Всё блестит, пахнет, цветочки, подушечки… Идиллия. Но вот кухня… Кухня — это наше поле битвы. Тихой, холодной и очень голодной войны.

Готовит моя благоверная… Как бы это помягче… Просто ужасно. Нет, не «не очень», не «со вкусом на любителя», а откровенно несъедобно. Первый раз, когда она мне суп сварила, я честно думал, что это такая шутка. Ну, не может человек добровольно такое в кастрюлю положить! Оказалось, может.

С ланчбоксами я быстро решил вопрос. Ленка с утра так мило упаковывает мне контейнер, целует, я ухожу… и весь этот «кулинарный шедевр» дружно отправляется в мусорное ведро в подъезде бизнес-центра. Обедаю в нашей столовой. Там, конечно, не ресторан, но хотя бы безопасно для жизни.

А вот завтраки и ужины — это форменная пытка. Я сижу, смотрю на тарелку с чем-то серо-буро-малиновым, заливаю это всё кетчупом (спаситель человечества!), и пытаюсь делать вид, что это не просто съедобно, а очень вкусно.

— Ну как? — спрашивает она, смотря на меня своими большими, полными ожидания глазами. 

—М-м-м… Объедение, солнышко! — мычу я, с трудом проглатывая очередной комок. 

—Я новый рецепт попробовала! Там вместо соли соевый соус, а вместо мяса тофу. 

—Оригинально… — хриплю я и спешно запиваю всё водой.

Друзья ещё после первых таких «ужинов» качали головами: «Серега, ты че, мужик? Скажи ей прямо! Рано или поздно всё равно узнает!». А я боюсь. Ну, не могу я. Она так старается, так радуется, когда я вроде как «ем». Да и сама-то она свою стряпню уплетает за обе щеки! Может, это у меня вкусовые рецепторы сломаны? Может, это я не прав?

Но всему есть предел. Особенно её супам. Это было нечто. Вода, в которой плавали разваренные овощи и что-то, напоминавшее мясо. Я решил действовать максимально мягко. Не говорить «ты готовить не умеешь», а сказать «я не очень люблю супы».

Как-то вечером, после очередного жидкого подвига, я осторожно начал: 

—Лен, а давай на недельку сменим меню? Ну, что-нибудь мясное, с гарниром… Рис, картошечка… У меня что-то на супы забастовка началась.

Она посмотрела на меня с удивлением, потом взгляд стал колким. 

—То есть как? Супы — это основа. Это полезно. Ты целый день на работе, тебе нужно правильное, сбалансированное питание. Давай ты не будешь учить меня, что готовить? Ты работай, а уж я разберусь, чем кормить свою семью.

Я почувствовал себя школяром, получившим выговор от строгой учительницы. 

—Да я не в обиду, Ленок… Просто предложил… 

—Или тебе не нравится, как я готовлю? — подловила она меня. 

—Да нет, что ты! Всё прекрасно! Забудь. Супы так супы, — сдался я, понимая, что налётел на мину.

Тогда я ещё раз убедился — моя Лена очень, очень обидчивая. С ней надо как с хрустальной вазой — осторожно и сдувая пылинки.

Но терпению пришел конец спустя пару дней. День на работе выдался просто адовый: начальник устроил разнос на пустом месте, клиенты доставали, и к вечеру голова раскалывалась так, будто по ней молотком били. Я мечтал только о тишине, диване и, желательно, съедобном ужине.

Прихожу домой. Лена на кухне, сияет. 

—Я тут новый рецепт опробовала! Жаркое по-домашнему!

Я сел за стол с последней надеждой. На тарелке лежало нечто бледное. Картошка была пресной, мясо отдавало сыринкой и пахло… ничем. Ни соли, ни перца, ни душицы. Просто вареные продукты.

Я отложил вилку. В голове стучало: «Молчи, Серега, молчи. Просто поешь и иди спать». Но нервы сдали. 

—Лена… Я не могу. Я не буду это есть. 

—Что? Тебе не нравится? — её улыбка померкла. 

—Да вообще ничего не нравится! С самого начала! Кто тебя, вообще, учил готовить? Это же несъедобно! — прорвало меня.

Она отшатнулась, будто я её ударил. Глаза стали огромными и сразу наполнились слезами. 

—Что?.. Почему ты сразу не сказал? 

—Да я пытался! Я сто раз намекал! Я про супы тебя просил не готовить! А ты со своим сбалансированным питанием! 

—Так надо было по-человечески сказать! — вспылила она, вставая из-за стола. — «Лена, давай сходим на кулинарные курсы», «Лена, давай я тебе помощника на кухню куплю»! А ты молчишь, как партизан, сразу оскорбляешь! Не хочешь — не ешь! Сам себе готовь!

И она хлопнула дверью в спальню.

С тех пор прошла уже целая неделя. Война продолжается. Моя идеальная жена превратилась в молчаливого, холодного сугроба. Она не готовит. Вообще. Не знаю, где она питается — то ли у подруг, то ли салатики какие-то делает, когда я на работе. В нашем некогда уютном холодильнике пустота, как в тундре. Я живу на дошираках, пельменях из соседнего магазина и обедах в столовой.

Главная проблема даже не в еде. А в том, что я не знаю, как это исправить. Записать её силой на курсы? Так это ещё больше обидит. Вернуться к старой схеме и снова давиться её творчеством? Терпения уже нет. Я искренне хотел как лучше, хотел её не ранить… а получилась классическая история про «как всегда». И как теперь из этого выбраться — я не представляю. Сижу, ем свой доширак, и думаю: «Ну вот идиот, и что ты натворил?». А исправить-то всё равно как-то надо.

Любовь ведь никуда не делась. И голодный, и виноватый одновременно — это очень неприятное чувство.