- Вы не будете гулять на свадьбе только за наш счет, - сватье не понравилось, что мы не можем оплатить все хотелки ее дочери

Мы с Антоном никогда богато не жили. Он работал простым инженером, а я преподавала в школе русский язык и литературу.

Растили мы двоих детей. Дочери Саше и сына Владу мы никогда многого не позволяли. Мы обеспечивали их самым необходимым, старались их не баловать. Мы верили, что так они вырастут хорошими и порядочными людьми, у которых будут какие-то ценности.
Только не оправдались мои ожидания. Я разочаровалась в детях. А еще муж показал себя с неприглядной стороны.

Полгода назад Влад привел в дом Аллу, сказал, что она – его девушка. Мне эта особа сразу не понравилась. Она вела себя вызывающе. Была несколько наглой, надменной.
Я думала, что сын быстро наиграется, перегорит этим увлечением. Но только в начале марта  молодые пришли к нам опять и сказали, что у них будет свадьба.

- У нас есть 4 месяца на подготовку, - сказала будущая невестка.

Потом Алла весь вечер рассказывала, чего она хочет, какой она видит свадьбу. Я не перебивала ее, думала, что девочка просто фантазирует.
Но потом Влад вступил в диалог. И он начал предлагать идеи. Оказалось, что он был не против выездной регистрации, банкета в дорогом ресторане, аренды автомобилей каких-то марок, о которых я не слышала.

- Я не представляю, сколько денег нужно будет отдать за такую свадьбу, - сказала я Антону, когда Влад пошел провожать Аллу.

Муж пожал плечами. Видимо, он решил, что сына удастся переубедить, уговорить не играть такую шикарную свадьбу.
Когда Влад вернулся, я у него спросила, как он видит свою свадьбу. И сын сказал, что он свои пожелания озвучил, что он во много согласен с невестой.

На следующий день мне позвонила Валентина Петровна, мама Аллы. Будущая сватья пригласила нас с Антоном на обед, сказала, что они с Павлом Борисовичем хотят обсудить свадьбу.
Когда мы приехали к сватам. Они тут же усадили нас за стол, начали разговор с обсуждения меню. Потом мы перешли к теме гостей.

- Сколько с вашей стороны будет человек? – спросила сватья.
- Около 20, - ответила я.

Я уже в тот момент понимала, что не потяну оплату праздника, ведь банкет должен был быть в довольно дорогом заведении, которое не по карману нам.
Но когда Валентина Петровна озвучила, сколько с их стороны будет человек, а также то, что платить мы будем пополам, мне стало плохо.

- Может, тогда другой ресторан выберем? – аккуратно спросила я. -  У нас нет денег, чтобы оплатить такое шикарное заведение.
- Может, у вас вообще нет денег? – предположила сватья. – Вы не будете гулять на свадьбе за наш счет. И дешевые рестораны мы не будем рассматривать. Соглашайтесь на то, что мы предлагаем. Кстати, сколько вы дать можете денег?

Я сказала, что у нас есть около 100 тысяч. Сватья меня на смех подняла. А мужья наши молчали, не вмешивались в разговор, чтобы еще хуже не сделать.
Тот вечер закончился скандалом. Я зареклась общаться с Валентиной Петровной и ее мужем, потому что найти с ними общий язык было нереально.
Дальше было только хуже. Через какое-то время сын заявил, что на их свадьбе не будет стариков. Получалось, что бабушка, которая хотела увидеть, как женится ее любимый внук, не может приехать. Это абсурд и позор!

На свадьбу я не пошла. Саша и Антон отправились туда сами. И 100 тысяч, о которых я говорила, муж отдал за торжество.
Потом я выяснила, что Антон еще и кредит на себя взял, чтобы оплатить свадьбу Влада. Почему же сын не сделал этого? Видимо, он не хотел брать на себя ответственность.
Хуже всего то, что Саша поступила в этом году. И прошла она только на платное отделение. Я мужу говорила раньше, что такой расклад возможен, что мы должны откладывать деньги, экономить. Но он и этого не делал, и в кредит еще влез.
Я не представляю, как мы будем материально все вытягивать. Сын, который теперь живет в достатке, не горит желанием нам помогать. Он и кредит тот гасить не хочет, и сестре учебу не оплачивает. Сын даже в гости к нам не заходит. Но этому я только рада. Он приходил бы с Аллой. А ее я точно не горю желанием видеть.
Я с трудом свожу концы с концами. Антон уже понимает, что совершил ошибку, но старается об этом не говорить.