У тебя вкуса нет, – свекровь привезла нам на дачу весь хлам под видом антикварных вещей

Дверь сарая скрипнула, открывая вид на кошмар. Я ахнула, не веря своим глазам. Вместо аккуратно расставленных садовых инструментов и пакетов с землёй здесь были груды никому не нужного старья. Пахло пылью и затхлостью. 

— Марина, в чём дело? — позади меня раздался голос мужа. 

Я молча отступила, позволив ему оценить масштаб катастрофы. Илья присвистнул, заглянув в темноту. 

— Похоже, это мамина работа. Она звонила, предупреждала, что оставит кое-что на время ремонта. 

— Кое-что? Илья, это же свалка! Тут половина её старой квартиры! И ты разрешил? 

Он переминался. 

— Ну, я думал, речь о паре стопок книг… Не ожидал, что она привезёт весь свой балконный архив. 

Мое пространство было грубо нарушено. И всё это — дело рук моей свекрови, женщины, которая считала своим долгом управлять нашей жизнью. 

— Позвони ей. Немедленно. Пусть забирает. 

Через час Галина Степановна уже хлопотала на кухне, распаковывая ещё и коробку с печеньем. Её улыбка была неестественно широкой. 

— Дорогие мои, я вам гостинцев привезла! Домашнее, с вареньем! 

— Галина Степановна, — я перевела дух. — Что творится в сарае? Это же склад ненужных вещей! 

Она сделала удивлённые глаза. 

— Каких вещей? Это же антиквариат! Вазу эту фарфоровую моя бабушка из самого Дрездена привезла! А тот торшер — стиль арт-деко! Я вам обстановку создаю, уют! 

— Вы привезли хлам! — не выдержала я. — И даже не спросили! 

— У тебя, милочка, вкуса нет, — вздохнула она с превосходством. — Я жизнь прожила, я знаю, что к чему. Всё это вам ещё пригодится. Для внуков. 

— Уберите это отсюда. До завтра. Иначе я сама всё выброшу на помойку. 

Свекровь лишь фыркнула и уехала, ворча что-то о «неразвитых поколениях». Мы с Ильей молча принялись разгребать завалы. Но вскоре меня ждал новый сюрприз. 

Моя клумба, над которой я так тщательно работала, готовя её под лаванду, была перекопана. 

— Илья! — я влетела в дом. — Это что ещё такое?

Муж взглянул в окно и сник. 

— Мама… Вчера звонила, советовалась, что посадить. Говорила, хочет помочь. 

— Помочь? — у меня потемнело в глазах. — Она уничтожила мою клумбу! 

Я набрала номер свекрови. 

— Зачем вы всё перекопали? Я же объясняла, что там будут многолетники! 

— Ой, милая, какие многолетники? — просипела она в трубку. — Я вам редисочку посадила! Польза какая! Расти будет быстро, до заморозков успеет! 

В тот вечер мы серьёзно поговорили с Ильей. Тихий, но тяжёлый разговор. Он видел мои слёзы и, кажется, впервые понял, что это не просто каприз. 

Я ей снова позвонила. 

— Галина Степановна, вы забираете свой «антиквариат»? Завтра я вызываю машину, отвезут на свалку. И сменим замки. 

Раздался возмущённый возглас. Но я уже не слушала. Я положила трубку и посмотрела на мужа. 

— Илья, это мой дом. Или бережем наше общее пространство, или его не будет. 

— Ты права. Я поговорю с ней. 

Он уехал. Я вышла в сад, посадила на месте редиса лаванду. Действуя медленно и методично, возвращала свой кусочек мира. 

Когда Илья вернулся, сообщил: 

— Всё. Договорились. Мама больше не придёт без приглашения. 

Потом мы молча сидели на веранде, слушая, как ветер шелестит листьями.