- Ты умеешь только на барахло тратить деньги моего сына, - свекрови не понравилось, что я все покупала для будущего малыша

С Глебом мы поженились четыре года назад. Я переехала в его квартиру, мы стали настоящей семьей.

- С детьми не будем тянуть долго? – спросил муж. – Предлагаю год или два для себя пожить, а потом уже рожать. Хочу нескольких малышей.

Мне был по душе такой план, я на него согласилась. И мы стали строить планы, путешествовать, наслаждаться.
Забеременела я на третьем году брака. Мы оба были счастливы, когда узнали, что у нас будет девочка.
Мы стали покупать все для дочки. Кроватку и коляску мы выбирали вместе. А одежду Глеб сказал выбирать мне самой.

- У тебя хороший вкус, ты разбираешься в этом, - добавил муж. – У тебя получится. А я все оплачу. Деньги у нас есть. Я же подработок столько брал.

И я приступила к шопингу. Брала я не только одежду, но и игрушки, погремушки. Глеб, когда это все видел, умилялся вместе со мной.

Когда я была на шестом месяце беременности, к нам в гости приехала Софья Андреевна, мама Глеба. И свекровь тут же стала во все вмешиваться, давать указания. И без критики, разумеется, не обошлось.
Ей казалось, что я трачу слишком много денег на покупки для малыша что я мало зарабатываю при этом. Но только поначалу она не говорила то, что думает, каждый день и каждый раз, когда меня видела. И работала я тогда еще, поэтому редко видела Софью Андреевну.
Когда свекровь прожила у нас почти два месяца, стало невыносимо. Каждый раз, когда она видела у меня что-то из детских вещей, она устраивала скандал.

В один вечер мы с Глебом остались вдвоем. И как раз я забрала с пункта выдачи детские боди и комбинезоны. Все это мы рассматривали, мечтали о том, как будем наряжать нашу девочку.

- Красота какая, - сказал Глеб. – Я не верю даже, что в такую маленькую вещь можно нарядить кого-то. Странно то, что она налезет на человека.

Когда мы сидели на диване и все рассматривали, с прогулки вернулась Софья Андреевна. И она сразу же увидела у нас детские вещи.

- Что это? Тебе некуда девать деньги моего сына? Он их с трудом зарабатывает. А ты на всякую ерунду выбрасываешь их.

Я объяснила свекрови, что скоро ребенок родится, что нужно будет его во что-то одевать. Но для Софьи Андреевны это был пустой звук.

- Ты умеешь только на барахло тратить деньги моего сына, - сказала Софья Андреевна. – Ты не думаешь о завтрашнем дне. Нормальная женщина от ношеных вещей не отказалась никогда!
- А у нас только мальчики были, - сказала я. – Мои сестры сыновей родили. А у нас девочка будет. И у Вас в роду тоже мальчики только появлялись в последние годы.
- И что? Могла бы у подруг поспрашивать. И не надо говорить, что тебе всего нового хочется. Перехочется!

После этих слов свекровь вырвала у меня из рук вещи, сказала, что сдаст их обратно в магазин.

- Я могу то же самое купить, но дешевле, - сказала свекровь. – Белые вещи только не буду брать. Они для взрослого не особо практичны. Не говоря уже о маленьком ребенке.

Я не стала спорить, а посмотрела на Глеба. Муж все понял без слов, встал на мою сторону и попросил маму вести себя корректно.

- Мама, верни немедленно. Моя жена выбрала то, что ей нравится. И она лучше знает, что нужно нашему ребенку.
- Ты меня не ставишь ни во что? Я же о тебе забочусь! Ты почему не ценишь этого? Раньше ты не был таким эгоистичным. Ты видел старания мамы!
- Мама, ты перегибаешь палку. Если тебе не нравится что-то, то ты можешь поехать к своей сестре, побыть у нее. А когда ты будешь готова извиниться, мы тебя ждем.

Свекровь уехала к сестре, но только обратно она не вернулась. Не хотелось ей просить у меня прощения, потому что в конкретной ситуации она считала правой исключительно себя.

Когда родилась наша Алиса, Глеб позвонил матери. Но только Софья Андреевна не ответила на его звонок. Она прочитала сообщение, узнала из него о появлении внучки. Но и это не заставило ее пойти на контакт.
Наша дочка уже подросла, но бабушку она до сих пор так и не увидела. Ладно, свекровь может обижаться на нас столько, сколько ее душе угодно. Потом только пусть не говорит, что мы от нее Алису прятали, что мы не давали ей общаться с ребенком. Она сама не захотела этого делать.