– Ты стала гораздо уступчивее, – я считала дни до ухода от мужа, в глубине души веря в чудо

Мне казалось, мы с Леонидом сплетены в единое целое. Шесть лет вместе — не просто встречи, а общий быт, тихие вечера, его привычка читать вслух за завтраком. Я знала каждый вздох его, каждый жест. Со стороны, наверное, мы выглядели идеалом — та пара, про которую шепчутся с легкой завистью: «Вот бы и нам так». 

А потом между нами незаметно пролегла стена. 

Первой ласточкой стал его ноутбук. Прежде он валялся на столе без присмотра, а теперь Леонид неизменно уносил его с собой, даже отправляясь в душ. При звуке входящего сообщения его плечо непроизвольно вздрагивало. Порой он игнорировал звонки, чего раньше никогда не позволял. 

Как-то раз, когда он снова задержался, я осторожно поинтересовалась: 

— В офисе сейчас такой напряженный период? 

Он пожал плечами: 

— Новый контракт. Сама понимаешь, без аврала не обойтись. 

Я кивнула. Конечно, понимала. Сама погружена в работу. 

Но его отсутствие дома стало правилом. Прежний уютный ужин к восьми сменился холодными порциями, разогреваемыми в микроволновке ближе к полуночи. А вернувшись, он был чужим. Раздраженным, колючим. Его взгляд, прежде такой теплый, теперь скользил по мне с немым укором. 

— Опять эти крошки повсюду! 

— Ты совсем разучилась планировать бюджет? 

— Надоел твой вечный шепот, нельзя ли говорить громко? 

Я пыталась до него достучаться. 

— Может, сходим в тот ресторанчик, что ты так любил? — предлагала я, цепляясь за прошлое. 

— Не до романтики сейчас, — отрезал он. — Голова другими вещами забита. 

Я ощущала себя прозрачной, невидимой, будто старый свитер, который носят по привычке, не замечая. 

Явно нашлась другая. Но я продолжила играть свою роль. Встречала его с обычной улыбкой, старалась не показывать обиды. Но его неприязнь лишь крепла. Ему стало мешать абсолютно все: складка на занавесках, мой выбор музыки, даже то, как я завариваю чай. 

Однажды он не пришел ночевать. Вернулся под утро. Ссылался на срочную командировку в соседний город с молодым помощником. 

Тогда я решила: дам нам последний шанс — ровно три недели. Если чудо не случится, я исчезну из его жизни. 

С той минуты я стала жить с отсчетом дней, будто с тикающей бомбой внутри. 

Леонид, конечно, ничего не понял. Напротив, казался довольным. 

— Как приятно, наконец-то в доме мир и покой, — заметил он как-то за завтраком. — Ты стала гораздо уступчивее. 

А я мысленно вела свой беззвучный счет. Я перестала задавать вопросы. Перестала ждать. Действовала как автомат: улыбка, обед, стирка его рубашек. И наблюдала, как наше общее притяжение бесследно растворяется в пустоте. 

Отведенное время истекло. Чудо не произошло. 

В субботу днем, когда Леонид ушел «в офис на совещание», я приготовила его любимый грушевый пирог. А потом упаковала свои книги и самое необходимое в дорожную сумку. Оставила связку ключей на стеклянной полке в прихожей. И короткую записку на клочке бумаги: «Благодарна за каждый прожитый рядом день. Но там, где нет места для двоих, оставаться не могу».