– Ты оказалась расчетливой и корыстной особой, – свекровь принимала помощь, а сама даже не узнала о моем здоровье

Мама долго смотрела на меня, прежде чем заговорить. 

— Дорогая, мне бы очень не хотелось, чтобы у тебя сложилось недопонимание с Валентиной Петровной. Ты ведь любишь Артема, а это самый близкий для него человек. 

Я нежно улыбнулась, стараясь ее успокоить. 

— Милая, о чем ты? Мы сразу прекрасно нашли общий язык! Тебе не кажется, что твое волнение связано скорее с моим переездом? 

Она вздохнула, и в ее глазах мелькнула тень давних собственных обид. Я же всегда старалась избегать ссор, перенимала эту черту у отца. Мне и в голову не приходило конфликтовать с матерью Артема. Напротив, с нашей первой встречи я ощущала к ней искреннюю симпатию. 

Тот день запомнился мне запахом спелых яблок и дымком мангала. После обеда Артем ушел читать, а Валентина Петровна протянула мне старый, потертый халат. 

— Не побрезгуешь помочь с малиной? Колючки одолели. 

— Конечно! — тут же откликнулась я. — У нас на даче я завсегдатай. 

Моя готовность помочь, кажется, ее тронула. Перед отъездом она обняла меня тепло и сказала Артему, что он сделал прекрасный выбор. Мы не торопились со свадьбой, планируя сначала обустроить быт. Мы часто навещали Валентину Петровну. Я помогала ей на кухне, с удовольствием слушала ее рассказы, а когда она приходила к нам, я всегда готовила ее любимый вишневый пирог и заваривала травяной сбор. 

Все изменилось в тот дождливый октябрьский день. Она поскользнулась возле почты. Артем не брал трубку, и она в отчаянии позвонила мне. 

— Нога... Кажется, я сломала... 

— Сейчас же выезжаю! — почти выкрикнула я. 

Я примчалась в травмпункт, договорилась о дополнительном осмотре, отвезла в больницу. Артем навещал редко, ссылаясь на проект. Я утешала ее, что он очень переживает. Забрала ее домой, помогала по хозяйству, а потом мы начали наши неспешные прогулки в парке, чтобы разработать сустав. 

— Замечательно идет! — радовался врач. — Скоро сможете бегать. 

— На рождение внука, — шутливо подмигивала мне Валентина Петровна. 

А потом заболела я. Диагноз прозвучал пугающе: пневмония. Меня положили в стационар. Лежание в палате было утомительным, и однажды я не выдержала, спросила Артема: 

— Твоя мама в порядке? 

— Да, вроде. А что? 

— Просто... Она ни разу не поинтересовалась моим самочувствием. Хотя бы смс прислала. 

Он смотрел на меня с нарастающим непониманием. 

— Она же знает от меня. Какой в этом смысл? 

— Не знаю... Просто поддержать. Это было бы приятно. Мне казалось, мы ближе. 

Лицо Артема потемнело. 

— Значит, вся твоя забота была лишь расчетливой игрой? Ты вела себя как добрый друг, ожидая взаимных дивидендов? Теперь твоя истинная сущность проявилась. 

Он не желал ничего слушать. А через несколько дней мне позвонила сама Валентина Петровна. Ее голос был холоден и тверд. 

— Я глубоко разочарована. Мы относились к тебе, как к родной, а ты оказалась расчетливой и корыстной особой. Тебе стоит серьезно задуматься. 

Я действительно задумалась. А потом просто собрала свои вещи. Артем еще какое-то время писал, говорил, что они готовы меня простить. Но я не ответила. Я поняла, что не хочу заслуживать обратно то, что изначально должно было быть даром. Я просто вернула себе свою жизнь.