Ты мне должна за новые шторы и ковер! – свекровь сделала перестановку в квартире, пока меня не было дома

Алена всегда гордилась своей квартирой. Это было не просто жилье. Каждый уголок здесь отражал ее характер, ее видение прекрасного. Серые стены, плавно переходящие в белый потолок. Минималистичная мебель. Строгие линии и полное отсутствие безделушек создавали атмосферу спокойствия. По крайней мере, для самой Алены.

Девушка провела рукой по прохладной поверхности кухонной столешницы.

— Как же тут хорошо.

Три года назад здесь была старая советская мебель и обои в цветочек. Алена потратила немало времени и сил. Но квартиру удалось полностью переделать под свои вкусы.

Павел появился в ее жизни, когда ремонт был уже закончен. Он сразу понравился Алене своей интеллигентностью и спокойным характером. Павел не пытался что-то менять в ее жизни. Просто принимал такой, какая есть.

— Отличная квартира, — сказал Павел при первом визите. — Очень стильно.

Алена тогда расцвела от похвалы. Ей было важно, чтобы любимый человек оценил ее вкус. Вскоре Павел переехал к ней. А еще через три месяца сделал предложение. Все складывалось идеально.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда в их жизни появилась Людмила Петровна. Свекровь оказалась полной противоположностью сыну - шумной, активной и любящей давать советы. Ее первый визит затянулся на четыре часа.

— Аленушка, — Людмила Петровна поджала губы, оглядывая гостиную, — а занавесочки повесить не думала? А то как в больнице, честное слово.

— У меня рулонные шторы, они очень удобные, — Алена старалась быть вежливой.

— Ну что ты, милая! Ерунду говоришь... У меня знакомая как раз тюлем торгует, я тебе потом телефончик дам. И вообще, — свекровь энергично взмахнула рукой, — тут надо бы уюта добавить. Коврик на пол, картины на стены... А то прямо казенное помещение какое-то. Ведь это жилье теперь семейное гнездышко.

Алена сжала зубы, но промолчала. В конце концов, это первая встреча, нужно быть терпимее. Павел, сидевший рядом, только улыбался, явно не замечая напряжения между женщинами.

Но Людмила Петровна не собиралась отступать. Ее визиты участились, и каждый раз она приносила с собой какую-нибудь вещь "для уюта": то вышитую салфетку, то декоративную подушку с розами, то пластиковую вазу "под хрусталь".

— Доченька, ну посмотри, какая прелесть! — восклицала свекровь, доставая очередной подарок. — Поставь на полочку, сразу веселее станет.

Алена вежливо благодарила и убирала подарки в шкаф, как только за свекровью закрывалась дверь. Но Людмила Петровна была наблюдательной.

— А где же салфеточка, которую я в прошлый раз принесла? — спрашивала она, прищурившись.

— В стирке, — коротко отвечала Алена.

Павел все чаще становился на сторону матери:

— Может, правда стоит что-то изменить? Мама же от души старается.

— Паша, — Алена старалась говорить спокойно, — я потратила много сил и денег, чтобы сделать эту квартиру такой, какой хотела. Это мой дом, моя ипотека. Я не хочу превращать его в музей советского быта.

— При чем тут советский быт? — обижался Павел. — Просто немного тепла и уюта... Ты же здесь теперь не одна живешь.

— То есть сейчас тут нет уюта?

Паша промолчал, увидев недовольное лицо жены.

Отпуск они планировали давно. Две недели в Турции, подальше от работы, бытовых проблем и... да, от Людмилы Петровны тоже. Алена надеялась, что это поможет им с Павлом вернуть ту легкость в отношениях, которая была раньше.

Море действительно творило чудеса. Алена расслабилась, забыла о бесконечных придирках свекрови. Павел снова стал нежным и внимательным, они подолгу гуляли по набережной, держась за руки, и строили планы на будущее.

— Может, нам завести кошку? — предложил Павел однажды вечером. — Квартира большая, места хватит.

— Давай подумаем об этом, когда вернемся, — улыбнулась Алена. Ей не хотелось сейчас обсуждать что-то серьезное.

В аэропорту их встречала Людмила Петровна.

— Я вам такой сюрприз приготовила! — защебетала свекровь, обнимая сына. — Вы просто ахнете!

Алена насторожилась, но решила не портить себе настроение раньше времени. Всю дорогу домой она смотрела в окно такси, вспоминая шум прибоя и теплый песок под ногами.

Едва переступив порог квартиры, Алена застыла как вкопанная. Ее идеальное пространство, ее личный оазис спокойствия превратился...

"О нет, только не это".

На окнах висели шторы с золотистым рисунком, по полу расстелились ковры с замысловатыми узорами. Диван утопал в разноцветных подушках, а на журнальном столике красовалась кружевная скатерть с вышитыми розами. Воздух пропитался запахом какой-то приторно-сладкой отдушки.

Людмила Петровна уже успела нацепить цветастый фартук. Свекровь сияла, как именинница, поправляя кружевные занавески на кухонном окне.

— Ну как вам? — Людмила Петровна раскинула руки, словно пыталась обнять все пространство разом. — Теперь тут настоящий дом, правда? Я три дня не спала, все перебирала, развешивала. Шторы-то какие! Это итальянский шелк, между прочим.

Алена стояла, не в силах пошевелиться. В висках стучало, а к горлу подступила тошнота. Ее взгляд заметался по квартире, отмечая все новые и новые детали: на стенах появились какие-то безвкусные картины в массивных рамах, подоконники украшали пластиковые цветы в глиняных горшках, а в углу примостился огромный напольный торшер с бахромой.

Зря они оставили ключи родителям. Очень зря.

Павел переминался с ноги на ногу, явно не зная, как реагировать. Его взгляд метался между матерью и женой, а на лбу выступили капельки пота.

— Мама, может, надо было сначала спросить... — начал было Павел, но Людмила Петровна перебила его радостным возгласом:

— Аленочка, ты мне должна за новые шторы и ковер! Ну и еще всякую мелочь. Я все записала, что купила. Вот, держи, — свекровь протянула сложенный вчетверо листок. — Тут чеки за шторы, ковры и все остальное. Можешь частями отдавать, я же понимаю, что сразу такую сумму сложно найти.

Алена механически взяла бумажку. Цифра внизу листа заставила ее вздрогнуть — три ее зарплаты.

— А это еще не все! — продолжала щебетать Людмила Петровна. — Я уже присмотрела чудесный гарнитур из красного дерева. Диван просто загляденье — весь в позолоте, с витыми ножками. И в кухню новую мебель подобрала, под старину. Задаток уже внесла, кстати, так что отказываться поздно.

Год. Целый год она терпела бесконечные замечания, советы и попытки вмешаться в ее жизнь. Каждый раз находила в себе силы быть вежливой, искать компромиссы, уважать чувства свекрови. И вот результат — ее дом, ее личное пространство бесцеремонно растоптали.

— Вон, — тихо произнесла Алена.

— Что, милая? — Людмила Петровна наклонила голову, словно не расслышала.

— Вон из моего дома. Оба. Сейчас же, — голос Алены звучал пугающе спокойно.

— Алена! — Павел шагнул к жене. — Давай поговорим...

— О чем? — Алена повернулась к мужу. — О том, как ты все это время твердил, что я должна уважать желания твоей матери? А где уважение к моим желаниям? Это мой дом, моя ипотека, мои правила. И я больше не позволю никому их нарушать.

— Да как ты смеешь! — Людмила Петровна всплеснула руками. — Я старалась, делала как лучше! Паша, скажи ей!

— Мама права, — Павел встал рядом со свекровью. — Ты слишком резко реагируешь. Посмотри, как красиво стало...

— Красиво? — Алена издала короткий смешок. — Тогда забирайте всю эту красоту и убирайтесь. У вас есть пять минут, чтобы покинуть квартиру.

— Аленочка, — запричитала Людмила Петровна, — ты не понимаешь! Я же как лучше хотела! Ты молодая еще, неопытная, а я...

Алена молча подошла к входной двери и распахнула ее настежь. Ее рука, лежащая на дверной ручке, слегка подрагивала, но взгляд оставался твердым.

— Пять минут, — повторила Алена. — Потом я вызываю полицию за незаконное проникновение в жилище.

Павел дернулся, словно от пощечины:

— Ты не можешь так с нами поступать! Мы же семья!

— Семья? — Алена покачала головой. — Семья уважает границы друг друга. А вы... Вы просто чужие люди, которые решили, что имеют право распоряжаться моей жизнью. Уходите немедленно. Ты тоже, Павел. Раз уж твоя мама для тебя важнее всего — иди с ней.

Людмила Петровна открыла рот, собираясь что-то сказать, но осеклась, увидев выражение лица Алены. Павел стоял растерянный, словно не веря, что все это происходит наяву. Наконец, он тяжело вздохнул и направился к выходу. Людмила Петровна семенила следом, то и дело оборачиваясь и бормоча что-то про неблагодарность.

Дверь громко захлопнулась. Алена прислонилась к стене. Несколько минут она просто стояла, глядя в одну точку. Но злость придала сил.

— Ну уж нет, — процедила Алена сквозь зубы, доставая из кладовки мусорные мешки, — этого добра тут больше не будет.

Она начала избавляться от всего, что принесла свекровь. Тяжелые шторы с золотым шитьем полетели в первый мешок. Следом отправились безвкусные статуэтки и вышитые салфетки. Алена сдирала со стен картины, не заботясь о том, что может повредить обои — все равно придется ремонтировать там, где Людмила Петровна просверлила дырки.

Телефон звонил не переставая. Алена видела, как на экране высвечивается то имя Павла, то "Свекровь". В какой-то момент начали звонить даже родственники Павла, но Алена просто отключила звук.

Ковры оказались самыми тяжелыми. Но Алена не сдавалась. Пестрые подушки она сложила в коробки и вынесла на балкон — потом решит, куда их деть.

К полуночи квартира снова стала прежней. Серые стены успокаивали взгляд, минималистичная мебель создавала ощущение простора и легкости. Алена села в свое любимое кресло и впервые за день глубоко вздохнула. Внутри разливалось удивительное спокойствие.

В телефоне Алена обнаружила сорок три пропущенных вызова и больше сотни сообщений. Не читая их, она написала Павлу: "Можешь прийти".

Павел появился через двадцать минут, словно ждал под дверью. На его лице играла самодовольная улыбка.

— Я так и знал, что ты успокоишься, — произнес он, переступая порог. Окинув взглядом квартиру, Павел присвистнул, увидев объемные мусорные пакеты: — Ого, ты даже все успела выкинуть. Ну ничего, мама поймет. Главное, что ты осознала свою ошибку.

Алена молча указала на два собранных чемодана.

— Что это? — Павел нахмурился.

— Твои вещи, — ровным голосом ответила Алена. — Я подаю на развод.

Павел замер, потом рассмеялся, но его смех быстро оборвался, когда он встретился с Аленой взглядом. В ее глазах не было ни тени сомнения.

— Ты это несерьезно, — пробормотал Павел.

— Более чем, — Алена открыла дверь. — Забирай вещи и уходи.

Павел схватил чемоданы и вышел, не проронив больше ни слова. Его шаги гулко отдавались в подъезде.

Алена решила отправить на адрес свекрови службой доставки все то, что накупила Людмила Петровна. И с заказом на мебель пусть разбирается сама маман, это уже не ее проблема, оплачивать то в чем Алена не нуждалась не было смысла.

Телефон снова ожил. Людмила Петровна названивала с разных номеров. Присылала сообщения, где обвиняла Алену в разрушении семьи.

"Ты эгоистка!"

"Как ты могла так с нами поступить?"

"Мы же хотели сделать твою жизнь лучше!"

Алена усмехнулась и заблокировала все номера. Затем она открыла список контактов и нашла номер своего адвоката. Завтра она начнет процесс развода, а сегодня... Сегодня можно просто насладиться тишиной и спокойствием своего дома. Дома, в котором наконец-то не осталось чужих людей и чужих вещей