Свекрови уже за семьдесят, а она решила избавиться от своего надоевшего мужа, отправив его жить к нам

Все началось с, казалось бы, щедрого жеста. Если бы мне кто-то тогда сказал, к каким последствиям приведет эта «безвозмездная» помощь, я бы схватила детей и сбежала из города. Но мы были так наивны. 

Лидия Петровна, мать моего супруга, дала нам часть суммы на просторное жилье. Теперь я понимаю, что этот дар был продуманным ходом. Эти средства стали тем самым крючком, на который она теперь нас ловко поддевает. 

Ее супругу, Степану Ильичу, вскоре станет некуда уйти. А она настаивает, чтобы мы приютили его под своей крышей. Им обоим за семьдесят. Прожив вместе десятки лет, они, как мне казалось, составляют единое целое. Я была уверена, что их союз переживет любые бури. Однако планы свекрови оказались иными. В ее будущем не находилось уголка для пожилого мужа. 

Она грезила о переезде из глухой деревеньки в шумный городской район. Наконец-то нашла подходящий вариант недалеко от нас и уже вовсю готовила к продаже их старый дом. Мой муж дни напролет пропадал, помогая ей с бумагами. 

Степан Ильич — человек кроткий. Он никогда не спорил с женой, предпочитая отмалчиваться. Его голос не имел веса и на этот раз, хотя сердце его разрывалось при мысли оставить родные стены. Он мечтал дожить свой век в доме, где родился и вырос. Но его мечтам не суждено было сбыться. Он даже не пытался возражать — годы научили его, что это бесполезно. 

И вот свекровь объявила, что больше не намерена жить с мужем и что мы просто обязаны предоставить ему пристанище. В противном случае старик окажется без крыши над головой. Мы с мужем всего год как обосновались в своей новой, такой желанной, трешке. Нашу предыдущую хрущевку мы продали, я вложила сбережения, доставшиеся от бабушки, и материнский капитал. А их вклад… эта роковая четверть бюджета. 

Характер у свекрови поистине невыносим. Не представляю, как Степан Ильич выдерживал ее все эти годы. Она колет всех без разбора, но главной мишенью всегда был ее тихий супруг. 

Мой муж старается сохранять видимость нейтралитета, не желая ссориться ни с одним из родителей. Однако в минуты откровенности он признался, что мать ведет себя неадекватно и отца нужно спасать. Но мы по-разному понимаем, что значит «спасти». Я уверена, что мы должны помочь ему отстоять его законную долю в той городской квартире! Ведь они приобретают ее на общие средства, вырученные от продажи их совместного имущества! 

Антон же считает, что отец и так настрадался, и заслужил право на спокойную старость в нашем доме. Мне кажется, на него сильно влияет мать. Она как-то проговорилась мне, что хочет, наконец, пожить для себя, одной, и насладиться свободой. И мы просто обязаны взять эту ношу на себя. 

Я в ужасе от такой перспективы. Я уважаю Степана Ильича, но я безумно дорожу своим личным пространством. Мы так долго шли к тому, чтобы пожить для себя, ведь дети недавно обрели самостоятельность. Наша новая жизнь только началась! 

Лидия Петровна давит на то, что они вложились в наше жилье, а значит, ее муж имеет полное моральное право занять одну из наших комнат. Вот это я понимаю — дальновидная стратегия! 

Мы с мужем не ожидали такого удара в спину. О, если бы можно было вернуть все назад! Я бы без раздумий выбрала скромную двушку, купленную лишь на наши кровные. Никто не смог бы тогда предъявить нам счет. По документам мы с мужем — единственные владельцы этой квартиры, и мы вправе никого не пускать сюда. Но как тут поступить по совести? Как оставить в беде этого беззащитного человека? 

Раз они вместе продавали дом и покупают новое жилье, она не может в одиночку решать судьбу Степана Ильича. Он такой же равноправный хозяин той квартиры, как и она! Выходит, супруга просто вышвыривает его на улицу, и это ужасно несправедливо.