Свекровь всем жаловалась, что мы не рожаем ей внука, а когда малыш появился — удивила своим отношением

Свекровь заговорила о внуках на второй день после свадьбы. «У Марины из нашего подъезда уже трое!» — бросала она за семейными ужинами, разглядывая мой плоский живот. Мы с мужем отшучивались: карьера, ипотека, путешествия. Но через три года ее намеки превратились в открытый укор. «Я в вашем возрасте двоих носила», — говорила она, разливая борщ по тарелкам, словно награждая за невыполненный долг.  

Когда тест показал две полоски, я ждала облегчения. Наконец-то она перестанет смотреть на меня как на бракованную невестку. Но вместо радости внутри поселился страх: а что, если я не смогу стать той идеальной матерью, о которой она мечтала?  

Роды были тяжелыми. Тридцать часов схваток, эпизиотомия, крик сына, который я услышала сквозь туман боли. Муж плакал, целуя мои пальцы. Свекровь приехала на следующий день.  

Она вошла в палату с букетом гладиолусов — моих аллергенов. Положила цветы на подоконник, бросила беглый взгляд на люльку.  

— Ну, поздравляю, — сказала она, поправляя волосы. — Какое имя-то дадите?  

— Александр, — ответил муж, поднося сына к ней.  

Она кивнула, даже не протянув рук.  

— У Марины из нашего подъезда внук в год уже стихи читал.  

Через месяц она прислала посылку: вязаный костюм на вырост и открытку с пожеланием «не избаловать». Ни звонков, ни вопросов. Когда муж попросил помочь с присмотром, пока я хожу к физиотерапевту, она отказалась: «У меня ревматизм».  

Крестины Саши свекровь пропустила. «Мигрень», — сообщила по телефону. Но в тот же день соседка видела ее в парке с подругами.  

Сейчас сыну полгода. Вчера муж уговорил ее прийти на ужин. Она сидела напротив, ковыряя вилкой салат, будто за столом был не внук, а случайный гость.  

— Он похож на нашего Ваню в детстве, — заметила я, пытаясь разрядить тишину.  

— Все младенцы одинаковые, — пожала плечами свекровь.  

Когда Саша заплакал, она не шелохнулась. Просто продолжила есть, пока я укачивала его в соседней комнате.  

После ужина муж спросил, почему она так холодна.  

— Я же предупреждала: дети — это навсегда, — ответила она, застегивая пальто. — Теперь вы поняли?  

Сегодня утром нашла в почтовом ящике конверт. Внутри — вырезка из газеты: «Няня с опытом, рекомендации». Ни записки, ни подписи.  

Муж говорит, что она просто боится привязаться. «Вдруг что-то случится с мальчиком, а она уже старая», — оправдывает он. Но я вижу правду: она хотела не внука, а доказательство. Подтверждение, что мы такие же, как «Марина из подъезда». А когда получила — разочаровалась. Потому что Саша не трофей, не медаль «за терпение». Он — человек. Который однажды спросит, почему бабушка никогда не держала его на руках.  

Я сложила вырезку в ящик с её прошлыми «подарками»: брошюрой об ЭКО, статьей «Поздние роды: риски» и фотографией Вани в колыбели. Может, когда-нибудь отдам их Саше. Или сожгу. Пока просто закрываю ящик и иду кормить сына. Он хватает меня за палец, и этого достаточно.