Свекровь умоляла нас погулять с ней, а потом устроила истерику

С мужем мы вместе уже больше двух лет. Счастливый брак, любовь, поддержка — всё, как мечтала. Вот только одна заноза не даёт покоя.

Свекровь. Точнее, «его мамочка», как он её ласково называет. Я её уже по-другому зову — «мамочка с прицепом».

Не всегда всё было плохо. О, в первые годы, когда я только с ней познакомилась, она казалась просто воплощением доброты. Такая милая, душевная, с пирожками и тёплыми рассказами о детстве Антоши. Да я бы ей тогда Нобелевскую премию за материнство вручила. Но, как говорится, «в тихом омуте…» Ну, вы знаете.

Пока мы с Антоном встречались, я ничего за ней особенного не замечала. Ну да, жили-то по разным адресам, виделись с ней раз в месяц, и то на чай. А вот как только мы съехались, всё вскрылось, как нарыв.

— Ну что, готова к семейной жизни? — весело спросил Антон, таская коробки в нашу съёмную «двушку» с ободранными стенами.

— Готова, — соврала я, хотя внутри уже ощущала тревожный звоночек.

В то время я училась на 4 курсе меда. Учёба — ад, дежурства — ад в квадрате. Денег не было ни гроша. Пошла работать санитаркой за МРОТ, потом медсестрой, но зарплата… Ну скажем так, на проезд и дошираки. Знаете, это когда ты моешь полы в палате, потом идёшь слушать лекции о нейрохирургии, и всё это ради пары тысяч в месяц.

Антон тогда только начинал искать работу, и поначалу толку было мало. Потом устроился, вроде неплохо платили. Вот с этого момента мама Антона начала строить свою версию событий.

— Антошенька, ты всё сам? — шептала она ему на ухо при встречах. — А она хоть помогает? Или только ногти наращивает?

Я сижу рядом, слышу. И знаете, когда человек говорит о тебе в твоём же присутствии, будто ты — пыль на ботинках, это… мягко говоря, неприятно. Но я молчала. Глупо молчала.

Потом был «гостевой визит». Она позвонила:

— Мы с подружкой подумали, я приеду к вам на недельку. Погуляем, город посмотрю.

— У нас работа, учёба, у меня смены, — попыталась объяснить я.

— Ой, ну это же не мешает сходить в парк, в музей… На речку можно. Я так устала, душа требует отдыха!

Приехала с чемоданом, как будто навсегда. Ей всё было не в радость. Погода — не та, маршрут — скучный, кофе — дорогой. Её фраза дня: «А у вас тут белки водятся? Я хочу белочку сфоткать».

Мы нашли белку. Она убежала. И всё — у взрослой женщины истерика в стиле «обманули, обещали белку, а она сбежала». Я тогда впервые пожалела, что не взяла валерьянку с собой. Муж только виновато смотрел и шептал:

— Потерпи, ну это же мама.

Зато в кафе потом был полный трэш. Антон захотел порадовать нас суши. Свекровь сказала, что оплатит. Мы заказали — ну, на троих, немного.
И тут она, как услышала сумму:

— Куда столько?! Ты что, с ума сошёл?! Маринке и двух роллов хватит, она у тебя и так худая!

Я чуть не провалилась сквозь землю. Муж смутился, в итоге сам оплатил. Я ни слова не сказала. Но в душе тогда щёлкнуло.

Позже, когда мама уехала, я попыталась с ним поговорить.

— Антон, так нельзя. Она унижает меня. Она тратит твои деньги, как свои. Ты не замечаешь?

Он только вздохнул:

— Ну это же мама…

Вот в этом всё и дело. Она — мама, а я — кто? Девочка, которая «сидит на его шее». При том, что у меня дежурства по 30 часов, учёба, потом работа, потом готовка, потом снова работа.

А свекровь, тем временем, продолжает закидывать «скромные» просьбы. То стиралку новую, то золото на день рождения. Ей, видите ли, стыдно без цепочки ходить. Потом — ламинат, потому что «старый уже не модный». А Антон всё покупает. На себе экономит, мне подарки перестал делать, сам в долгах — но маме, пожалуйста.

Я в какой-то момент не выдержала. Прямо сказала:

— Антон, или ты начнёшь ставить ей границы, или это сделаю я. Мне не 15 лет, чтобы терпеть унижения и жить в роли «нахлебницы».
Он сначала промолчал. Потом сказал:

— Я не знаю, как это сделать. Она же обидится…

— Ну и пусть. Я уже давно обижена, только молчала. А теперь хватит.

И вот, знаете, я больше не собираюсь быть для его мамы удобной тенью. Я его жена, партнёр, а не прислуга для мамы. И если ей кажется, что роллы мне не по статусу — пусть ест белок. Только без истерик.