Свекровь собралась переехать к нам в Москву, чтобы погасить свои долги, только здесь не все так радужно, как она представляет

мнение читателей

Мы с супругом Дмитрием построили свою жизнь в столице, а его мать, Валентина Ивановна, дышала воздухом провинциального городка за полторы тысячи верст. Наше общение долгие годы напоминало легкий бриз: редкие встречи, праздничные звонки, взаимные поздравления. Я искренне считала, что так и будет всегда. У каждого своя дорога. 

Ее существование текло размеренно в стенах местной администрации, где она занималась делопроизводством. Перекладывание бумаг, составление отчетов и бесконечные чаепития с коллегами заполняли дни. Зарплата была скромной, но стабильной. 

Все рухнуло в одночасье. Ее «пост» решили передать молодой сотруднице, и Валентину Ивановну, не церемонясь, проводили на заслуженный отдых. Этот удар судьбы оказался для нее неожиданным и тяжелым. 

Сначала в разговорах сквозила показная храбрость. 

— Не переживайте за меня, как-нибудь проживу! — уверяла она нас по телефону. 

Однако реальность оказалась безжалостной. Размер ее пенсии был мизерным, а тут еще выяснилось наличие старых долгов. Кредиты, взятые когда-то на лечение и бытовую технику, теперь погашались через судебных приставов, отбирая половину и без того скудного содержания. Попытки найти новое место в своем городе оказались тщетными — кому нужен специалист ее лет? 

И вот в наших диалогах стала звучать новая, тревожная нота. Она заговорила о переезде. 

— Я подумываю сменить обстановку, перебраться в столицу, — как бы невзначай заметила она в одном из разговоров. — Там ведь любые руки найдут применение. Смогу и трудиться, и с вами, с внучкой, видеться чаще. 

План у нее был, на мой взгляд, совершенно фантастический. Она предполагала, что поживет у нас, пока не устроится на работу. А затем снимет себе угол, будет самостоятельно платить за жилье и заживет на широкую ногу. Свою однокомнатную квартиру на родине она собиралась отдать каким-то дальним знакомым, лишь бы те вносили коммунальные платежи. 

Ее уверенность в том, что в Москве ее ждут с распростертыми объятиями, повергла меня в шок. Она свято верила форумам в интернете, где писали, что в городе возможностей безработица не страшна. 

— Куда вы пойдете? — поинтересовалась я с опаской. 

— Хоть в крупный магазин контролером! Я не брезгую! — прозвучал бодрый ответ. 

Мне стало не по себе. Я оглянулась вокруг: в местных гипермаркетах за кассами и на складах трудятся лишь молодые, энергичные люди. Их ловкости можно только позавидовать. А Валентина Ивановна? Женщина в годах, с неважным здоровьем, не знающая город, едва справляющаяся с мобильным телефоном. Кто возьмет ее на ответственную должность? А на физическую у нее просто не хватит сил. 

Мы сами ютимся в двушке, которую купили в ипотеку, вложив и накопления моих родителей. Мы с Димой давно привыкли к своему углу, к личному пространству. Мы с ним занимаем одну комнату, дочка — другую. Куда я ее поселю? Подвинуть собственную дочь? Или снять жилье? Но цены на аренду кусаются, и вряд ли кто-то согласится сдать комнату пожилому человеку. 

Дмитрий разрывается между чувством долга и трезвым расчетом. 

— Она же одна, помочь больше некому, — твердит он. 

Я понимаю его. Но я также вижу будущее с предельной ясностью: ее наивные мечты о работе разобьются о суровую реальность, и все бремя ответственности ляжет на наши с ним плечи. Мы окажемся в ловушке между желанием помочь близкому человеку и угрозой для собственного благополучия. 

Можно, конечно, просто выплатить ее долги. Но что дальше? На одну пенсию не выжить. И она, боюсь, снова окажется здесь, с тем же самым планом, но уже без сил и надежды. И мы будем винить себя за то, что не помогли вовремя. Круг замкнулся. Где же из него выход? 

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.