– Ну вот, наша мама нагулялась! – сказала взрослая дочь, когда я попыталась устроить свою личную жизнь

Многие годы я отдавала себя детям. Муж исчез в тумане «зарплат побольше», когда Лёше было четыре, а Катюше – два. Я жила их улыбками, их «хочу», стиснув зубы и забыв, что у меня тоже есть мечты. 

Лёша вырос, улетел в другой город строить свою жизнь. Катя осталась. Потом появился Максим, зазвучало слово «свадьба». 

— Мам, это должно быть нереально круто! Понимаешь? — Катя сияла. 

Что мне оставалось? Взяла кредит. Большой, страшный. Я оплатила шикарный ресторан, наряды, даже новую мебель в их комнату – нашу с Катей гостиную, которую я отдала молодым. Боялась, что Максим уйдет, и Катя повторит мою долю. Свадьба удалась. Я выплачивала кредит три года, стиснув зубы, как всегда. 

— Не такая уж и старая, — шепнула я своему отражению. — Волосы еще темные, фигура… ничего. 

На работе был Сергей. Добрый, спокойный. Несколько раз приглашал в кафе. Я решилась. Записалась в салон, надела единственное элегантное платье. Собиралась выйти, как зашла Катя. 

— Ого! Мам, ты куда так преобразилась? — Улыбка была на ее лице, и я расслабилась. 

— На свидание, Катюш. Представляешь? — Я покраснела. 

Улыбка исчезла, как не бывало. 

— Свидание? Мам, тебе пятьдесят два! Это же смешно! 

— Катя, не начинай, — я махнула рукой и вышла, оставив дочь с открытым ртом. 

Утро встретила песней на кухне. Катя вошла, хмурая. 

— Мама, ты поешь? Что случилось? Ужин вчера не приготовила, пришлось пиццу заказывать. 

— Доброе утро, дочка. А вы не маленькие, справились, — улыбнулась я, наливая кофе. 

Через неделю Сергей пригласил снова. Я купила себе новое платье. Крутилась перед зеркалом, когда вошла Катя. 

— Опять наряды? Куда это ты? — Ее голос был ледяным. 

— На свидание. Думаю, что надеть… 

— Свидание?! — Катя фыркнула. — Скоро внуки будут, а ты как девчонка! Переодевайся, идем ужин делать. 

Однажды вечером услышала их разговор на кухне: 

— Опять сосиски? — ворчал Максим. — Где нормальная еда? Картошка? Салат? 

— Нету, — буркнула Катя. — Мама по своим свиданиям шляется. «Седина в бороду…» 

— Во-во! Может, пристыдить? Чтобы одумалась и дома сидела? 

— Пробовала! Не слушает. Может, ты поговоришь? Как мужчина. 

На следующий день Максим «поговорил». Зашел без стука. 

— Вы куда это собрались? — спросил свысока. 

— Пожилым все к лицу, — усмехнулся он. 

— Мне пятьдесят два, я не пожилая! Свою мать разве пожилой считаешь? 

— Мама дома сидит, ужин готовит! А вы… словно белены объелись! 

Гнев вскипел во мне. 

— Максим, хватит хамить! Я имею право на счастье! У твоей матери муж есть! 

— От хороших жен мужья не сбегают! — бросил он мне в лицо. 

— Вон! — закричала я, толкая его к двери. — Сейчас же вон из моей комнаты! 

Его слова жгли. Они не хотели понимать. Они хотели моей прежней жизни – жизни служанки. 

Вечером я надела новое платье. Катя застала меня у зеркала. 

— Опять?! У нас сегодня свекры! Стыдно будет! 

— Катя, это мой дом. И я хочу счастья. Разве не заслужила? 

Сергей ждал у подъезда. Видимо, прочёл всё на моём лице. 

— Ольга… Давай поговорим? 

— Не надо, Серёж. Извини. Дочь права. Не молода. Надо о внуках думать… Не гожусь я для новой жизни. 

Я повернулась, чтобы уйти. Он мягко взял мою руку. 

— Оль, погоди. Это твоя жизнь. Только твоя. 

Вернувшись, я застала «семейный совет» на кухне. Родители Максима смотрели осуждающе. Катя начала, ехидно улыбаясь: 

— Ну вот, наша мама нагулялась! Домом заниматься некогда, всё на мне… 

Жар стыда охватил меня. Свекровь покачала головой: 

Я вышла в центр комнаты. 

— Это мой дом, — прозвучало твердо. — И вы не имеете права меня унижать. Если вам не нравится, как я живу – вон за дверь. Ищите себе другое жилье. 

Потом поймала взгляд растерянных свекров. 

— А вам… прежде чем судить, взгляните на себя. Вы сыну помогаете? Или только советуете, как мне жить? 

В своей комнате я достала телефон. Отвечу «да» Сергею. Дети выросли, а их мать имеет право на свою жизнь.