Надейся только на себя! – заявил муж, бросая меня с детьми и ипотекой

Год назад я наконец выдохнула. До этого были три года, когда я просто существовала, борясь за каждый новый день. 

Все поменялось, когда Артём заявил, что уходит. У нас тогда был маленький сын Егор, а дочке Лизе едва исполнилось четыре. Причину он озвучил с убийственным спокойствием, укладывая дорогие рубашки в чемодан. 

— Софья, пойми, мы с тобой стали совершенно чужими, — говорил он. — А вот Алиса… она другая. Полная жизни, спонтанная, мы с ней понимаем друг друга с полуслова. 

А ты вся в этих детских проблемах, разговоры только о памперсах и кашках. Посмотри на себя — ты перестала стараться, тебя будто подменили. 

Я, оглушённая, ходила за ним по пятам, пытаясь вникнуть в суть этого кошмара. 

— Но как я одна? На что мы будем жить? Ипотека, дети… 

— Справишься, — равнодушно бросил он. — Многие справляются. Ты просто привыкла, что о тебе заботятся, и разучилась быть сильной. Надейся только на себя. 

— Артём, а дети? Ты совсем о них не думаешь? 

— Со временем осознают мой выбор. Моя новая жизнь начинается сейчас, с Алисой. А тебе оставляю всё здесь — и жильё, и машину. Хватит с тебя. 

— Жильё? Эту развалюху, в которую ты вложил копейки? Я же умоляла поискать что-то получше! 

— Я о тебе позаботился! — ответил он. — Ипотека на тебе, большой платёж ты бы не потянула. А с этой — справишься. 

В первые дни после его ухода мир почернел. Спасали лишь дети, их доверчивые прикосновения. 

Мне помогли выкарабкаться подруги. Катя и Оля сразу примчались и взяли всё в свои руки. 

— Хватит реветь! — строго сказала Катя. — Этот самовлюблённый ничтожный человек не стоил и капли твоих слёз! Ты сильная, ты справишься. 

— С детьми разберемся, — поддержала Оля. — Будем сидеть по очереди, ты не одна. Тебе главное — встать на ноги. 

Мне пришлось забыть о сне. Я металась по городу в поисках работы, подрабатывала курьером. Мама брала к себе Лизу и Егора на выходные, давая мне возможность заработать. 

Через пару месяцев мне повезло — я устроилась в небольшую пекарню. Платили скромно, но добрый хозяин разрешал забирать несвежий хлеб и выпечку. Для меня это было спасением. 

Артём исправно игнорировал мои просьбы о помощи. Сначала ссылался на долги, потом на ремонт машины у Алисы. В конце концов, я махнула на него рукой и подала на алименты. Он и их не платил. 

Я медленно, ценой невероятных усилий, приводила нашу жизнь в порядок. В квартире сделала ремонт — светлый, простой. Пусть дом старый, но внутри теперь уютно. 

Спустя три года он вдруг позвонил. Голос был неестественно ласковым. 

— Софья, нам нужно встретиться. Я хочу тебя увидеть, детей. 

— Не вижу смысла, — холодно ответила я. 

Он всё же приехал. Я не была дома. Он принялся названивать, его тон мгновенно сменился с заискивающего на агрессивный. 

— Где ты шляешься? Я жду! 

— Ты мне не указ, — отрезала я. — Уходи. 

Но он дождался меня у подъезда. Вошел и обомлел. 

— У тебя так здорово тут… — он оглядывал нашу обновлённую гостиную. — Я всегда знал, что ты молодец. 

— Говори, что хотел, и уходи. 

Он достал из-за пазухи помятую гвоздику и протянул мне. 

— Я ошибался. Эти годы я думал только о вас. Алиса была мимолётным увлечением. Детям нужен отец. Я хочу вернуться. 

Я смотрела на этот жалкий цветок и не могла сдержать смех. 

— Выгнала тебя твоя воздушная Алиса? Кончились деньги? Знаешь, я не испытываю к тебе ничего, кроме брезгливости. Ты мне не нужен. Я сама построила эту жизнь, и благодарна судьбе, что ты из неё ушёл. 

— Но дети… — попытался он.

— Они давно живут без отца. И прекрасно справляются. Уходи. 

Я буквально вытолкала его за дверь. Позже его мать осыпала меня упрёками, требуя принять «раскаявшегося грешника». Но моё решение было твёрдым. 

Он исчез так же внезапно, как и появился. Снова перестал звонить. А я наконец-то живу. Для себя, для Лизы и для Егора.