Моя тетя пыталась обмануть мою бабушку, а потом накинулась на меня с кулаками

Знакомьтесь, у меня есть тётя. Ну, как тётя… Племянница моей бабушки, если быть точной. И если бы можно было выбрать родственников, как блюда в ресторане, я бы её сразу отправила в раздел «Не рекомендовано».  

С самого детства эта женщина и её семейство стали для нас чем-то вроде стихийного бедствия. Они приходили к нам домой, как будто это их законная территория: стирали свою одежду, мылись в нашей ванной, опустошали холодильник с такой скоростью, будто участвовали в конкурсе «Кто быстрее съест всё, что плохо лежит».  

— Ну что, опять ваш десант высадился? — как-то раз спросила я у мамы, глядя, как тётя и её дети методично уничтожают наше варенье.  

— Терпи, — вздохнула мама. — У них же жилья своего нет, а дедушка не может отказать.  

И вот так, «по доброте душевной», мы не только кормили их годами, но и… прописали у себя. Да-да, вы не ослышались. Официально. Правда, мама уверяла, что это «прописка без права на жилплощадь», мол, просто для работы. Но, как показало время, тётя восприняла это как пожизненную индульгенцию на эксплуатацию нашей семьи.  

Если бы они хоть как-то ценили помощь… Но нет. Тётя — эталон эгоизма. Она могла принести бабушке огрызки яблок (которые у них дома никто не ел) и с гордостью заявить:  

— На, мама, это тебе! Мы бы сами съели, но пожалели для тебя!  

А потом сто лет напоминала об этом «великодушном» жесте.  

Но самое «прекрасное» случилось, когда она, выпив на дне рождения у нас дома, вдруг заявила:  

— Ой, как приятно у себя дома расслабиться!  

Я тогда чуть со стула не упала.

 
— Это что, теперь и наш дом её? — шепотом спросила я у мамы.  

— Не обращай внимания, — отмахнулась та.  

Но я-то обращала. Потому что с каждым годом тётя становилась всё наглее.  

Когда подошёл срок перепрописки, я решила проверить, насколько крепки её нервы. Перед тем как поставить подпись, я невинно спросила:  
— А где тут написано, что прописка без права на жилплощадь?  

Тётя замерла. Потом её лицо исказила гримаса возмущения.  

— Ты что, мне не доверяешь?! — завопила она. — Даже твой покойный дедушка таких вопросов не задавал!  

— Ну, может, зря не задавал, — пожала я плечами.  

Тут началось шоу. Тётя закатила истерику, стала сгребать свои вещи, при этом громко причитая:  

— Вот благодарность! Мы вам всю жизнь… (дальше шёл поток несвязных обвинений).  

А в конце, уже на пороге, она бросила:  

— Ты у меня ещё прощения за этот вопрос просить будешь!  

Я стояла в лёгком ступоре. То есть этот человек всерьёз считал, что мы ОБЯЗАНЫ подписывать всё, что он подсовывает, без вопросов?  

Конечно, моя бабушка, для которой тётя — священная корова, тут же включила спектакль. 

— Ой, мне плохо! — застонала она, хватаясь за сердце. — Как ты могла так поступить?!  

— Бабуль, она сама орала, как потерпевшая, — попыталась я объяснить.  

— Ты её обидела! — всхлипывала бабушка.  

В общем, классика манипуляций.  

На следующий день тётя явилась с документами, где не хватало только моей подписи. Мама носилась за мной по дому, умоляя:  

— Ну подпиши, ну что тебе стоит!  

А тётя тем временем восседала на веранде, как львица на троне, даже не удостоив меня взглядом. Видимо, подойти и поговорить — ниже её достоинства.  

Подпись я поставила. Но с тех пор держусь от неё подальше.  

Казалось бы, история должна была на этом закончиться. Но нет. Тётя не из тех, кто просто так отпускает «обиды».  

На следующем семейном празднике она с порога набросилась на меня:  

— Ты что, не берёшь трубку?! Я тебе звонила!  

— Ну, наверное, случайно пропустила, — пожала я плечами.  

На самом деле, она у меня в чёрном списке. И её звонки и сообщения благополучно туда и отправляются.  

А поводов не общаться с ней — вагон и маленькая тележка. Она пыталась обмануть моего дядю, кидала собственного сына на деньги, да и мне не раз «подкладывала свинью».

Её сын, кстати, ко мне нормально относится. А вот дочь, которой я кучу вещей отправляла, теперь со мной не общается. Видимо, яблоко от яблони…  
Были и откровенно абсурдные моменты. Однажды тётя попыталась на меня напасть. Прямо при маме!  

— Ты что делаешь?! — закричала мама.  

— Она меня спровоцировала! — завопила тётя, размахивая руками.  

Я даже не успела ничего сказать — она сама на ровном месте завелась.  

А потом были театральные обмороки, слёзы, попытки настроить против меня всю семью. 

— Она меня в гроб загонит! — рыдала тётя в телефон.  

— Да кто кого загонит… — вздыхала я.  

Сейчас тётя к нам не ходит. Бабушка, конечно, вздыхает и пытается нас «помирить», но я твёрдо стою на своём.  

— Зачем тебе это? — спрашивает мама.  

— А зачем мне человек, который в моём же доме на меня нападает? — отвечаю я.  

Тётя, конечно, пытается «задобрить» — передаёт через бабушку какие-то подарочки. Но я всё возвращаю обратно.  

Потому что нельзя иметь ничего общего с теми, кто не уважает границы, сеет раздор и поливает грязью за спиной.  

А если кто-то думает, что я слишком жёсткая — пусть попробует пожить с такой «роднёй». Гарантирую, их мнение изменится очень быстро.