Мой брат поступил как подонок, а потом чуть ли не на коленях приполз

Четыре года. Целых четыре года мы с Витей не разговаривали. Вроде бы, взрослые люди, а вот так... чужими стали.

Витя тогда поступил очень некрасиво. Самое обидное, что он нарушил обещание, которое дал маме перед её смертью. Слово дал — и тут же забыл. А я ведь верила ему, как себе.

И вот недавно... Звонок среди ночи. Номер брата. Я смотрела на экран, не зная — брать трубку или нет. Сердце неприятно ёкнуло: что-то случилось.

А начиналось всё, как в доброй семейной истории.

У нас был родительский дом — на окраине города, с огромным участком земли. Когда Витя женился, ему тоже хватило места построить себе дом на той же усадьбе.

Я с мужем купила квартиру в другом конце города, но каждые выходные мы ездили к маме. То грядки прополоть, то забор подправить. В общем, помогали, как могли.

Огород у нас был разделён чётко: одна половина — мамина и моя, вторая — Витина. Всё честно.

Когда мама заболела, мы сидели за столом втроём. Мама тяжело вздохнула и сказала: 

— Деточки мои, хочу, чтобы всё у вас было поровну после меня...

Я тогда замахала руками: 

— Мама, да зачем мне дом? Я сюда всё равно переезжать не буду. А если продавать, то и Витю под монастырь подставлю — кто захочет брать дом с соседями через забор? Пусть уж Вите и остаётся, тем более Андрюшка взрослый уже, скоро женится. Нам хватит участка, буду грядки свои как раньше обрабатывать. Вить, ты не против?
Брат улыбнулся: 

— Конечно, не против. Чего нам делить-то? Всё будет, как было.

Мама просветлела лицом, обняла нас обоих. Потом документы оформили на Витю. И через несколько дней её не стало...

После похорон я долго приходила в себя. Но понимала: жизнь продолжается. В первые выходные поехали с мужем на участок — и огород прополоть, и брату помочь вещи мамины разобрать.

Подходим к калитке — а там замок новый висит. Я растерялась, постучала. Витя вышел почти сразу. Стоит, будто чужого человека встретил.

— Чего пришли? — голос холодный, чужой. — Вить, мы огород хотели... помочь тебе, мамину одежду разобрать... 

— Мамы нет. И вам тут делать нечего, — отрезал он. — Я теперь здесь хозяин.

Я стояла, не веря своим ушам: 

— Вить, но ты же маме обещал! Огород... наша часть...

Он усмехнулся: 

— Мало ли что я обещал. Забудь. Это теперь всё моё.

Я тогда еле сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо там, у забора. Больно было, до дрожи. Ведь я могла всё сделать иначе: оформить часть дома на себя, землю... Но нет — я думала о брате, хотела, чтобы ему с семьёй было удобно. А он обо мне даже не вспомнил.

С тех пор наши пути разошлись. Никаких звонков, никаких поздравлений. Как будто и не родные больше.

Обида потихоньку притупилась. Но желания первой пойти на контакт у меня не возникало.

И вот — тот самый ночной звонок.

Я скинула вызов. Потом снова звонок. Нехотя ответила.

— Алло... — спросонья промямлила я.

В трубке — голос брата, дрожащий: 

— Пожалуйста, помоги... Андрей... он сбил велосипедиста... туман... ничего не видел... Мужчина умер... Полиция... родственники требуют деньги...

Я сидела в темноте, ошарашенная: 

— Вить, четыре года тебя не было. А теперь — помощь срочно понадобилась?

Он заговорил быстро, сбивчиво: 

— Всё отдам. Землю, дом... хочешь — хоть завтра у нотариуса оформим. Только Андрея спаси...

Я закрыла глаза. Голова гудела. Было так странно слышать это от человека, который когда-то меня предал.

— Витя, ночь на дворе. Завтра поговорим, — устало ответила я и отключилась.

До утра я так и не сомкнула глаз. В памяти всплывали сцены из прошлого: как я мчалась через весь город, чтобы покормить больную маму... Как Витя, живя рядом, находил тысячу причин не заходить к ней... Как он стоял у закрытых ворот и говорил мне: "Мамы нет — тебе тут нечего делать".

А теперь — "помоги".

И я понимала: нет, не для Вити я готова помочь. Для Андрея. Для мальчика, которого я с пелёнок носила на руках. Который всегда называл меня "тетя Лена" с таким теплом.
Я юрист. Я знала, как действовать. И знала — могу действительно помочь.

Утром позвонила брату.

— Вить, я помогу Андрею, — сказала коротко. — Завтра встретимся, всё обсудим.

Он молча выдохнул в трубку, будто заново вдохнул жизнь.

Я набрала старого знакомого — он работал в полиции. Попросила ускорить экспертизу. Надо было выяснить правду.

Через пару дней выяснилось: у велосипедиста не было тяжёлых травм. Он умер от инсульта. Да, удар был, но именно болезнь стала причиной смерти. Андрея отпустили домой, осталось дождаться окончательных результатов всех экспертиз.

Когда мы встретились с Витей у нотариуса, он сказал: 

— Я отдам тебе землю. Всё, как обещал.

Я смотрела на него долго. Передо мной стоял не тот брат, которого я когда-то знала. Уставший, потерявший гордость.

— Вить, мне не нужна земля, — тихо ответила я. — Забери её себе. Живи. Воспитывай внуков, если судьба даст. Просто... помни. Семья — это не когда удобно.

Он только молча кивнул.

Помогу ли я ему, если он снова попросит? Честно? Не знаю. В душе всё ещё сидит маленькая заноза обиды.

Но сегодня — я поступила по совести. И перед мамой, и перед собой.