Мать сдала меня в детдом из-за своего нового мужика

Мама уже шесть месяцев меня меня напрягает. Она звонит с разных номеров, отправляет смски, даже дважды приезжала, что вообще на нее не похоже. Неужели она вспомнила вспомнила, что у нее есть дочь? Теперь мать заявляет, что мы семья и я должна помогать ей и своему сводному братику, которого видела лишь раз в жизни. Раньше, как она сказала, не появлялась, потому что муж-тиран запрещал ей.

"Алло, ну что тебе опять нужно?" — устало спросила я.

"Мы семья, понимаешь? Я в твоей помощи очень нуждаюсь!" — взывала мама.

"Ты столько лет не появлялась в моей жизни!", — возразила я. "Что изменилось?"

Мое детство до десяти лет было ужасным. Я жила в интернате. Там находились дети, у которых вроде бы были родители, но им было не до детей. Я до сих пор не понимаю, почему мать не лишили родительских прав. Меня даже удочерить не могли.

"Но почему ты ты так поступила, мама? Лучше бы тебя лишили прав" — спрашивала я саму себя.

Когда мне исполнилось десять, из тюрьмы вышла бабушка, мамина мама. Она отсидела почти всю мою жизнь за убийство деда. Он был запойным человеком, бил её до переломов и страшных ссадин, выгонял из дома. В конце концов, бабушкане выдержала. Возможно, ей бы дали меньше, но на суде бабушка не раскаивалась.

"Заслужил", — твердила она судье.

"Ты помнишь что-нибудь об этом?" — спрашивали меня.

"Нет, я была совсем маленькой", — отвечала я.

Бабушку посадили, а мама привела в квартиру нового мужчину. Он заявил, что не хочет воспитывать меня. Мама выбрала его, а меня отправила в интернат.

"Вы же будете забирать ребенка домой на выходные?", — спрашивали нас в интернате.

"Это вряд ли, слишком часто", — отвечала я.

Раз в год мама забирала меня домой на месяц, а потом снова отправляла в интернат. В итоге, интернат был лучше, чем дом. В интернате я четко знала, за что меня могут наказать, а дома мамин мужчина бил меня просто так.

"Почему ты куришь?", — спросила один раз воспитательница.

"Потому что могу", — огрызнулась я.

"Ты же девочка!" — удивилась она.

"Какая из меня девочка? Меня ж не любят", — прорычала я.

Но все изменилось, когда вернулась бабушка. Она заставила маму забрать меня из интерната, исправить все бумаги, а потом выгнала маму и её мужчину из квартиры.

"Тронешь её — сильно пожалеешь", — пригрозила бабушка маме.

Со мной бабушке было тяжело. Я не хотела идти на контакт, не верила ей, не знала её. Но она боролась за меня, была на моей стороне перед чужими, а потом могла отругать, но это было другое. Когда мне исполнилось двенадцать, бабушка решила переехать.

"Здесь нас никто не знает. Начнем с чистого листа", — сказала она.

"Я не хочу уезжать", — ворчала я.

"Пальцем никто тыкать не будет. Тут всё в твоих руках", — объясняла она.

С этими словами мы начали новую жизнь в новом городе.

Не знаю почему, но эти слова глубоко тронули меня. Конечно, мой характер не изменился в одночасье, но я старалась.

"Ты справишься, внучка," — часто повторяла бабушка.

Она много работала, и я ей помогала. После школы мы вместе мыли подъезды, продавали овощи на рынке. Затем бабушка купила старую швейную машинку и начала шить на заказ. Она научила и меня этой работе.

"Смотри, как это делается," — показывала она.

Я училась средне, но учителя не имели ко мне претензий. Больше всего мне нравилась информатика.

"Этот компьютер — целый мир," — объяснял нам молодой учитель, вероятно, вчерашний студент.

Он показывал интересные примеры и рассказывал смешные истории. Никогда не ругал за ошибки. Благодаря ему я поняла, что хочу изучать программирование.

"Вы справитесь, главное — практика," — наставлял он.

Сейчас мне двадцать семь лет, и я десять лет работаю в сфере IT. За это время мы сменили квартиру, купили трешку. У меня теперь своя комната, у бабушки — своя, а одна комната стала ее мастерской. У нее было много клиентов, и она шила до последних дней.

"Спокойно, мы справимся," — всегда говорила она.

Бабушка была единственным близким человеком. Друзей я не завела, парня тоже нет из-за проблем с доверием. Полгода одиночества и апатии. Но появление матери изменило всё.

"Привет, доченька," — сказала она с порога. Рядом стоял угловатый подросток.

Я отступила назад. Они вошли в квартиру. Мама начала что-то говорить, но я словно ничего не слышала.

"Налей чайку, мы с дороги устали," — нагло заявила она, толкая меня в кухню.

Я за шиворот вытолкала её обратно в коридор.

"Что тебе нужно?" — спросила я.

"Это твой братик, Ваня," — указала она на подростка. "Мы столько лет ждали твоего визита."

Я почувствовала, как во мне закипает гнев. Мама начала говорить о квартире, часть которой считала своей по праву наследства. Но она не знала, что квартира была записана на моё имя.

"Уходите," — твердо сказала я.

Мама и Ваня еще немного постояли у двери, а затем молча ушли.

"Ты справилась," — будто шёпотом сказала бабушка где-то внутри меня.

И снова квартира наполнилась тишиной, и я начала новую жизнь.

— Но как же так? - чуть ли не кричала она. – Она продала одну квартиру, потом купила другую. Мне все равно должно было что-то остаться! Это нечестно!

Я показала ей документы на собственность. Она потеряла дар речи. Я указала на дверь, пытаясь удержать свои эмоции.

— Пожалуйста, не испытывай мое терпение, - сказала я строго.

В этот момент подросток понимал все быстрее своей матери, он сразу просек, что нужно уходить, и увёл её из квартиры. Я надеялась, что это был конец. Но всё только начиналось.

Прошло две недели, и мать вернулась. Я столкнулась с ней на лестничной площадке, когда возвращалась из магазина.

— Подожди, дай мне с тобой поговорить! – закричала она, падая на колени.

Мне пришлось затащить её в квартиру, чтобы соседи не слышали этих сцен. Она продолжала ползать по коридору, размазывая слёзы и косметику по лицу.

— Прости меня, - рыдала она. – У меня всегда болела душа за тебя, но из-за мужа я не могла общаться с тобой. Он держал меня на коротком поводке. Но теперь, когда его нет, я могу быть с тобой.

Я слушала её ложь, понимая, что ей просто нужны деньги. Посмотрела на неё, сдерживаясь от порыва ударить.

— Ты все поняла, уходи и больше тут не появляйся, - холодно сказала я, вытолкнув её за дверь.

Но она не успокоилась. Начала названивать мне с разных номеров и писать смски. То умоляла о помощи, то угрожала подать в суд.

— Хватит, мне надо работать, - говорила я, блокируя каждый новый номер.

Номер сменить я пока не могла из-за работы. Почти полгода всё это тянулось, но скоро должно было закончиться.

Я продаю квартиру и переезжаю в другой город. Номер поменяю и надеюсь, что никогда больше не услышу ничего об этой женщине, которая родила меня.