– Мама открыла мне глаза, ты совсем расслабилась! – мой муж превратился в рупор свекрови

Первая же экскурсия по новой квартире вызвала у меня чувство, будто я нашла свое истинное пристанище. Высокие потолки, огромные окна, заливающие гостиную солнечным светом, а кухня… Она была воплощением моих грез. Современная варочная поверхность, многофункциональная духовка, и главное — бесшумная и вместительная посудомоечная машина, о которой я так долго мечтала. 

Мытье тарелок и кастрюль всегда было для меня самым ненавистным занятием, отнимающим время и силы. Теперь же все изменилось: вечерняя уборка на кухне занимала считанные минуты. Утром я закладывала грязную посуду, нажимала кнопку, а возвращаясь с работы, находила все идеально чистым и сухим. Это было настоящим волшебством. 

Однако эта идиллия продлилась недолго. К нам приехала свекровь. Ее двухнедельный визит постепенно омрачил мою радость. Я начала замечать ее пристальные, изучающие взгляды, будто она составляла каталог моих привычек. Особое внимание она уделяла тому, как я управляюсь на кухне. Однажды, когда я загружала в агрегат чашки после завтрака, я поймала ее взгляд, полный молчаливого осуждения. 

— Не слишком ли часто ты пользуешься этой техникой, милая? — произнесла она. — В наше время девушки сами справлялись, руки не отваливались. А сейчас, вижу, мой сын совсем избаловал свою супругу. 

Сначала я не придала значения ее словам, списав на разность поколений. Но вскоре после ее отъезда поведение Артема стало меняться. Он начал ворчать каждый раз, когда я подходила к заветной машине. 

— И опять этот грохот? — хмурился он. — Неужели нельзя сполоснуть пару стаканов самой? Столько электричества впустую тратится. И эти дорогие таблетки… На чем только экономить не приходится. 

Я пыталась не реагировать, думая, что у него проблемы на работе. Но однажды вечером, когда он с раздражением хлопнул дверцей агрегата, я не выдержала. 

— Артем, что происходит? Объясни, пожалуйста, откуда эта внезапная война с моим помощником? 

Он помолчал, уставившись в пол, а потом тяжело вздохнул. 

— Мама права. Ты совсем расслабилась. По ее словам, настоящая хозяйка должна сама вести быт, а не перекладывать все на машины. Она говорит, что я позволяю тебя слишком многое, и ты становишься… нерадивой. 

Эта техника была куплена на мои сбережения, все моющие средства я приобретала сама, освобождая время для нас обоих. И теперь мой выбор, мой вклад в наш комфорт, ставился под сомнение из-за чужого мнения. 

— Я слышу не твои мысли, а навязанные установки, — проговорила я. — Мы оба работаем, и эта вещь создана, чтобы облегчить нам жизнь. Разве наш дом не должен быть местом, где нам хорошо и удобно? 

Но он не слушал. Казалось, чужая критика прочно засела в его голове. 

Вскоре последовал новый удар. Как-то раз, вернувшись домой в своих любимых удобных кюлотах, я поймала на себе его неодобрительный взгляд. 

— Тебе не кажется, что этот наряд слишком мужественный? — резко бросил он. — Женщинам следует выглядеть изящнее. Юбки, платья… А ты ходишь в этих мешках. 

Он всегда говорил, что любит меня в любой одежде, что главное — мой внутренний мир. 

— Почему сейчас? Раньше тебя все устраивало. 

— Раньше я не задумывался, — пожал он плечами. — Но мама открыла мне глаза. Она говорит, что ты совсем не следишь за собой, не хочешь выглядеть привлекательной для мужа. А я хочу видеть рядом с собой ухоженную, женственную спутницу. 

Во мне все закипело. Это было уже не просто ворчание по поводу быта — это было покушение на мою индивидуальность, на мое право быть собой. Мой собственный муж превратился в рупор чужого консерватизма. 

— Значит, по-твоему, вернее, по мнению твоей матери, я и готовить должна вручную, и одеваться как кукла? — спросила я. — Где же во всем этом я? Та, на которой ты женился?

Он лишь упрямо сжал губы, и я поняла, что мы оказались на разных берегах широкой реки, и течение несет нас в противоположные стороны.