– Это же мелочь! – воспитательница взяла без спроса вещи моего сына, чтобы переодеть другого ребенка

Я всегда кладу в шкафчик сына дополнительный комплект вещей. Мало ли что может произойти с четырёхлетним непоседой. Обычно я заглядываю в его отделение, когда забираю Артёма, просто чтобы убедиться, что всё на месте. Но в тот четверг полка была пуста. 

— Артём, где твои запасные штаны? — спросила я, наклоняясь к нему. 

— Не знаю, — беззаботно пожал он плечами. 

Я обернулась к нашей воспитательнице, Виктории Леонидовне. Она как раз помогала застёгивать куртку девочке из младшей группы. 

— Виктория Леонидовна, вы не видели вещи из шкафчика Артёма? Там были спортивные брюки и новая серая кофта. 

— А, это вы, Маргарита Сергеевна. Да, я взяла. У нас тут небольшой казус приключился за обедом. Семён, из параллельной группы, решил, что компот — это строительный материал, и вылил его прямо на себя. Весь промок. 

— Вы взяли вещи моего сына? Без моего разрешения? 

— Ну а что было делать? — она наконец оторвалась от молнии и посмотрела на меня. — Оставить ребёнка в мокром? Он бы простудился. А его собственная сменка отсутствовала, мама забыла положить. Ваши вещи как раз пригодились. Родители Семёна всё постирают и вернут, не переживайте. 

Я представила, как на незнакомом мальчике сидят те самые тёмно-синие брюки, которые мы выбирали с Артёмом в магазине, как он в них, возможно, ползает по полу или рисует красками. Мои вещи на чужом ребёнке. 

— Я была на связи весь день, — сказала я спокойно. — Вы могли позвонить, написать в чат. Спросить. 

— Да ну, что вы, — отмахнулась она, и в её тоне появилась нотка раздражения. — Это же мелочь. Сущий пустяк. Мы действуем в интересах детей, быстро решаем проблемы. Вы бы сами оставили маленького человека в мокром? 

Это был удар ниже пояса. Она ставила под сомнение мою человечность. 

— Речь не о помощи. Это личные вещи моего сына. У вас нет права распоряжаться ими. Это даже не вопрос гигиены, хотя он тоже возникает. Это вопрос уважения. 

— Ох, уж эти теперь границы, — вздохнула Виктория Леонидовна, и её взгляд стал снисходительным. — Раньше в садах всё было общее, и ничего. А теперь каждая кофта — неприкосновенная собственность. 

Артём потянул меня за руку, ему стало скучно. Я увидела, как Семён, круглолицый мальчуган, выходит из группы в знакомых брюках. На коленке уже красовалось небольшое зелёное пятно. От краски или от зеленки — не понять. 

Вещи вернули через два дня. Аккуратно сложенные в пакет, постиранные, но пятно с колена так и не отстиралось. Оно было словно немой упрёк или знак. Больше всего меня грызла не эта потеря, а чувство беззащитности. Если сегодня могут без спроса взять одежду, то что завтра? Личную игрушку? Любимую книжку? Или просто решат, что их мнение о «мелочи» важнее моего родительского решения? 

На следующее утро я положила в шкафчик новый комплект. А рядом прикрепила записку: «Вещи из этого шкафчика можно использовать только для Артёма Иванова. В случае экстренной ситуации, пожалуйста, свяжитесь со мной. Спасибо за понимание».