– Я не могу получать такую высокую зарплату, – ценная сотрудница отказалась от повышения

Всегда поражаюсь, на что способны некоторые из нас ради спокойствия в доме. Возьмём, к примеру, Аню из моего отдела. Умница, идеи рождаются одна за другой. Казалось бы, вот он, готовый руководитель, но она от всех возможностей отмахивается. Говорит, супруг будет переживать, если её доход станет выше его. 

Аня для нас — настоящий спасательный круг. Никогда не откажет в помощи, объяснит сложное простыми словами, и всё это — без тени раздражения. В коллективе её ценят безмерно. 

Замуж она вышла года два назад, и перемены стали видны почти сразу. Не в сиянии улыбки, нет. Она словно потухла. Исчезли её элегантные платья, сменившись на безликую удобную одежду. Яркие цвета куда-то пропали. Даже макияж она почти забросила, лишь иногда подводка для глаз мелькнёт. Тени под ними, кажется, её больше не смущают. А от тех великолепных причёсок остался лишь простой, собранный на скорую руку пучок. 

Поначалу я грешила на проблемы со здоровьем или на скрытое горе. Столь резкая перемена не может быть беспричинной. Хотя в работе она по-прежнему безупречна, это меня не успокоило, и я решила осторожно выведать причину. 

Она сначала не понимала, куда я клоню. Спрашивать прямо — «что случилось с твоим внешним видом?» — было бы бестактно. Пришлось ходить вокруг да около. 

— Ань, с тобой все в порядке? Ты выглядишь уставшей, — начала я как-то за чаем.  

— Да я в порядке, просто… — она покраснела и закрутила в руках чайный пакетик. — Просто Сережа считает, что скромность украшает женщину. А то, знаете, на работе мужчины… Он просто очень заботится. 

Она улыбалась, а у меня внутри всё сжалось. Замечательного нашла себе спутника. Из прекрасного лебедя он превратил её в серую мышку за считанные месяцы. 

Наша команда любит иногда собраться вне офиса. То в кафе, то на природу. Аня раньше была душой этих посиделок. Но после появления обручального кольца она будто растворилась. Все приглашения стали натыкаться на вежливый отказ. Это, конечно, её личное дело, но картина складывалась печальная. 

Когда встал вопрос о назначении нового руководителя проектной группы, я ни секунды не сомневалась — это место для Ани. Она идеально подходила: уважение команды, глубинное понимание процессов. 

— Аня, это твой шанс. Команда тебя знает, работа знакома. Я уверена, ты справишься блестяще. 

Она не встретила мой взгляд, уставилась в окно. Помолчала.  

— Я не могу.  

— Почему? Объясни. Там нет ночных смен, командировки редкие…  

— Зарплата, — прошептала она. — Она будет… выше, чем у Сережи. Он этого не примет. Для него важно быть опорой. А если я… Я не хочу, чтобы он чувствовал себя несостоятельным. 

Я пыталась говорить о ее талантах, о будущем, о том, что возможности нельзя так просто отбрасывать. Предлагала не афишировать доход. Она лишь качала головой, ее плечи были ссутулены. 

— Обманывать его? Нет. Я не могу. 

В ее голосе звучала не преданность, а покорность. Такая тихая и безнадежная. 

Мои доводы о том, что она отказывается от заслуженного шага вперёд, что опыт никуда не денется, разбивались о глухую стену её убеждённости. Она лишь мотала головой. Предложение просто не говорить мужу о размере оклада привело её в искренний ужас — обман для неё был немыслим. 

Я чувствовала себя разбитой. Не только из-за потерянной для отдела кандидатки. Из-за неё самой. Эта блестящая женщина добровольно засунула себя в клетку, а ключ выбросила. У меня есть предчувствие, что вскоре она уйдёт и с этой работы — просто чтобы её тюремщик спал ещё спокойнее. А я буду бессильно смотреть на это, не в силах ничего изменить.