– Женщина должна выкладываться на все сто, – говорила моя свекровь

В системе мироздания моей свекрови высшей добродетелью считается изнурительный труд во имя домашнего очага. Если к вечеру у тебя не ноют плечи и не подкашиваются ноги — значит, день прожит зря. 

Свои принципы она пыталась внедрить и в нашу с мужем жизнь, искренне полагая, что мой брак с её Вовочкой держится исключительно на моей способности до блеска натирать полы и часами стоять у плиты. 

— Лишь выкладываясь на все сто, женщина заслуживает настоящую любовь, — наставляла она меня, с упреком разглядывая нашу новенькую посудомоечную машину. 

Этот предмет кухонного интерьера стал для неё настоящим исчадием ада. Застав меня за загрузкой тарелок, она смотрела на процесс с таким ужасом, будто я отправляла в нутро агрегата не грязные чашки, а семейные реликвии. По её твёрдому убеждению, мой супруг должен был немедленно развестись со мной, едва узнав о подобном технологическом вероломстве. 

Следующим камнем преткновения оказался робот-пылесос. Ирина Петровна, заслышав его тихое жужжание, только качала головой и бормотала: 

— Совсем руки отсохли у нынешних молодух. В наше время за таким бездельем женихи тут же к другим невестам сбегали. 

Однажды её критике подверглась и моя электрическая пароварка. 

— Лерочка, что это за жестяной сундучок? — скептически поинтересовалась она, тыча в прибор пальцем, словно ей было лет двести, а не семьдесят. 

— Это пароварка, Ирина Петровна. В ней и рыба получается сочной, и овощи полезными, — терпеливо ответила я. 

Чтобы продемонстрировать её возможности, я тут же приготовила овощное рагу. Когда блюдо было готово, свекровь с опаской к нему прикоснулась, а вот Владимир, вернувшись с работы, умял свою порцию с огромным удовольствием. Увидев это, его мать ринулась отбирать у него тарелку, чтобы вымыть её в раковине, но он ловко увернулся и поставил её в посудомойку. 

— Мам, хватит, — улыбнулся он. — Живи современно. 

— Ты совсем под каблуком у этой ленивой особы! — фыркнула Ирина Петровна, а затем что-то шепнула сыну на ухо. 

— Кстати, тот куриный бульон, что Лера тебе в клинику привозила, как раз в этой штуке и был приготовлен, — парировал Владимир. 

— Ох, теперь понятно, отчего у меня потом живот крутило! — воскликнула она с мнимой досадой. 

Как-то раз мы зашли к ней, и я невольно заметила, как сильно запылились стёкла в её квартире. 

— Да, Лариса, высота… Старость — не радость. Раньше сама справлялась, а теперь голова кружится, — с тоской в голосе произнесла свекровь. 

— Значит, будем искать альтернативные методы, — ободряюще улыбнулась я. 

На следующий день я устроила технологическую революцию. Явилась к ней с роботом-мойщиком окон. Возражения Ирины Петровны я пропустила мимо ушей. Аккуратно отодвинув её, я установила устройство на стекло и нажала кнопку. Пока помощник деловито ползал по поверхности, я предложила свекрови выпить чаю, но она лишь растерянно наблюдала за процессом, не в силах принять, что в это время можно просто сидеть и ничего не делать. 

Уходя, я забыла своего электронного помощника у неё. То суета перед отпуском, то другие хлопоты — мне всё не удавалось его забрать. 

Через месяц мы с Владимиром вернулись и заехали к Ирине Петровне без предупреждения. Она открыла дверь с таким видом, словно застали её за чем-то предосудительным. Не приглашая нас внутрь, она поспешно взяла сувениры, которые мы привезли. 

— Мама, а угостить гостей не хочешь? — удивился супруг. 

Это было на неё совершенно непохоже. Она нехотя впустила нас. Каково же было моё изумление, когда я увидела, что моё «детище» опять моет окна! 

— Хорошая машинка, — смущённо пробормотала Ирина Петровна. — Удобная. 

Видя, что мы не стали её поддразнивать, она разошлась, начав с восторгом рассказывать, как легко теперь поддерживать чистоту. На прощание я сказала, что мы купим себе нового робота, а этот пусть остаётся у неё. Она так просияла, что, казалось, помолодела на несколько лет. 

А на свой следующий день рождения она попросила у семьи только один подарок — современную посудомоечную машину. Теперь, когда я прихожу, она с гордым видом загружает в неё даже единственную чашку, словно совершая волшебный ритуал, и смотрит на свою технику с нескрываемой нежностью.