Жених рассказала о ребенке от другой женщины за день до нашей свадьбы

Мы познакомились в очереди за кофе. Он пропустил меня вперёд, потому что я опаздывала на лекцию. Андрей — IT-специалист, спокойный, с привычкой поправлять очки. Через год он сделал предложение на том же месте, положив кольцо на крышку от капучино. Свадьбу планировали скромную: сад маминого дома, платье напрокат. Казалось, всё просто и ясно, как утро... пока не стало темно.  

За неделю до свадьбы я заметила его странные звонки в ванной. «Работа», — говорил он, избегая взгляда. Вчера, за день до церемонии, мы сидели на кухне, подписывая меню для фуршета. Он вдруг отодвинул лист и сказал:  

— Мне нужно тебе кое-что рассказать.  

Голос был таким чужим, я положила ручку. 

— У меня есть сын. Ему два года.  

Стены сжались. Я смотрела на его губы, будто они говорили на другом языке.  

— Как... — начало трясти.  

— Это было до тебя. Одна ночь, командировка. Она не хотела ребёнка, но... — он провёл рукой по лицу. — Месяц назад она умерла. Автокатастрофа. Мальчика передали в приют.  

— И ты только сейчас... — голос сорвался.  

— Я боялся. Думал, ты отменишь свадьбу.  

Вспомнила, как он отказывался говорить о детях: «Потом, когда устроимся». Как убеждал не спешить с рождением.  

— Ты собирался его забрать? — спросила я, удивляясь своему спокойствию.  

— Да. Но хотел сделать это после свадьбы. Чтобы ты...  

— Чтобы я не сбежала? — я вскочила.  

Он хотел взять за руку, но я отмахнулась.  

— Прости. Я должен был сказать раньше.  

— Должен был? — засмеялась я стерично. — Ты два года врал! Каждый раз, когда целовал меня, зная, что где-то есть твой ребёнок!  

Он молчал. Его пальцы сжимали край стола.  

Ночью я металась по комнате. На столе лежали фотографии: мы на пикнике, он несёт меня на спине через лужу. Теперь этот человек казался марионеткой, за ниточки которой дергала чужая рука.  

Утром позвонила в загс. Девушка на другом конце спросила:  

— Отменяете регистрацию?  

— Да, — прошептала я.  

Андрей стучал в дверь, умоляя поговорить. Я сидела на полу. Звонила мама:  

— Доченька, всё готово. Цветы...  

— Отмените всё, — перебила я.  

Через час он ушёл. Прислал сообщение: «Забрал Максима из приюта. Если захочешь увидеть...»  

Сегодня поехала к нему. Стояла у подъезда, сжимая плюшевого мишку, купленного для «наших будущих детей». Лифт поднимался медленно.  

Дверь открыл он, с ребёнком на руках. Мальчик с его глазами потянулся к моему медведю.  

— Можно? — спросила, протягивая игрушку.  

Андрей кивнул. Максим засмеялся, швыряя мишку на пол.  

— Он... не умеет ещё, — пробормотал Андрей.  

Села на диван. Ребёнок ползал вокруг, тыча пальцем в мои ноги. Андрей готовил чай.  

— Что теперь? — спросила я.  

— Не знаю. Но без тебя... 

Максим залез ко мне на колени. Его маленькая рука обхватила мой палец.  

— Ма-ма, — пролепетал он, тычась лбом в грудь.  

Андрей застыл с чашкой в руке.  

— Он... так называл воспитательницу, — быстро проговорил он.  

Но ребёнок повторил: «Ма-ма», глядя на меня.  

Вечер. Возвращаюсь в пустую квартиру. На столе лежит кольцо. В телефоне — фото Максима, сделанное сегодня.  Завтра должна была быть свадьба. Сегодня я не знаю, кто я: предательница своих принципов или женщина, которая нашла семью в обломках лжи.  

Но когда закрываю глаза, вижу его руку, держащую мою, пока ребёнок спит между нами. И понимаю: выбор не между чёрным и белым. Он — в серой зоне, где боль и надежда сплетаются в новый узел.  Пока не знаю, развяжу ли его.