Жена начала скупать всякий хлам через интернет, а когда я заметил, она потратила уже двести тысяч

Финансы в нашей семье всегда были прозрачными и общими. Я — тот, кто день за днем крутит колесо, усердно трудясь в офисе и беря дополнительные проекты на фрилансе. Моя супруга, Катя, никогда не знала, что такое трудовой договор. Сначала было получение образования, затем рождение дочки, а там как-то и необходимость в поиске работы отпала сама собой. 

Я никогда не высказывал недовольства, напротив, всегда настаивал: «Позволь себе все, что пожелаешь, в пределах нашего бюджета». И она, как могла, старалась быть разумной, редко позволяя себе спонтанные и бесполезные траты. 

Но однажды наш устоявшийся мирок пошатнулся, и я с ужасом осознал, что и сам внес лепту в эту катастрофу, проморгав критический момент. 

Все началось с ее нового увлечения. Катя открыла для себя мир онлайн-барахолок. Ее лента в телефоне была забита предложениями о продаже «уникальных» вещей. Сначала это были безобидные безделушки, но постепенно азарт взял верх. 

— Посмотри, какой раритетный сервиз, — показывала она мне фотографии потрескавшихся чашек с позолотой. — Его выпускали всего один год, это же история! 

— Дорогая, у нас два полных сервиза в буфете, и третий нам не нужен, — отмахивался я, погруженный в рабочие отчеты. 

— Но он же уникальный! И отдают за бесценок. 

Я лишь пожимал плечами, уверенный, что ее здравый смысл возьмет верх. Как я ошибался. Ее тихое шуршание по дому сменилось регулярными визитами курьеров и походами на пункты выдачи заказов. Наши полки начали стремительно заполняться странными предметами: фарфоровой куклой со стеклянными глазами, старым патефоном, который не работал, и набором игрушек. 

Однажды вечером, проверяя совместный счет для оплаты ипотеки, я застыл в оцепенении. Баланс был пугающе низок. Пролистав историю операций, я увидел длинный шлейф переводов частным лицам с лаконичными пометками: «ваза», «шкатулка», «лампа». 

— Катя, — позвал я. — Объясни, что это за транзакции? 

— А, это я кое-что прикупила, — она сияла. — Там такие находки! Нашла напольные часы, почти антикварные, всего за сорок тысяч. И гарнитур чугунный для камина, хотя камина у нас и нет, но он такой величественный! 

— Сколько в сумме? 

— Ну, я не считала… Наверное, около двухсот тысяч. 

Деньги, отложенные на отпуск и ремонт. Я пытался что-то вернуть, писал продавцам, но большинство сделок были оформлены «как есть», а некоторые «раритеты» и вовсе оказались дешевыми подделками. Чугунный гарнитур был просто грубой покрашенной жестью. 

Дорогой вышел нам этот виртуальный шопинг. Теперь у Кати есть собственная карта с ежемесячным лимитом. Хочет скупить все «антикварные» безделушки в округе? Пожалуйста. Но только на свои «карманные» деньги. 

Наши новые «сокровища» пылятся в гараже. Часы не идут, патефон молчит, а от куклы с ее неподвижным взглядом по ночам становится не по себе. Как-то раз я услышал от знакомого, разбиравшегося в старине: 

— Этот хлам? Да золотая цена всему этому — пятнадцать, ну двадцать тысяч. А вам во сколько обошлось? 

Я лишь усмехнулся. Щедрая душа нашла свой способ реализоваться, увы, за счет нашего общего кошелька.