– Я же не могу платить собственной матери, – парень брал у меня деньги за проживание в его доме

Три года нашего романа с Олегом напоминали красивый, но бесконечный танец на одном месте. Мы встречались, уходили в свои квартиры, и всё повторялось. В один из вечеров, глядя, как он развалился на моём диване, я набралась смелости. 

— Может, хватит нам топтаться на пороге? Пора определяться: либо наш союз становится серьёзнее, либо мы просто теряем время. 

Он посмотрел на меня с лёгким удивлением. 

— Ладно, — протянул после паузы. — Только где? Твоя однушка маловата. А у нас особняк, места хватит. Мама как-раз намекала, что комнату на втором этаже для нас приготовила. Я просто не решался тебе сказать. 

— Мы всегда можем арендовать жильё, — предложила я. 

— Давай для начала поживём у меня. Это будет экономнее. 

— Хорошо, — кивнула я. — Попробуем. 

Его мать, Таисия Ивановна, встретила эту новость радостно. 

— Наконец-то! А то мой мальчик целыми днями пропадает, я за него волнуюсь. Теперь он будет под присмотром. Я и ужин всегда свежий приготовлю, не то что ваши рестораны с их вредной едой. У Олега с детства проблемы с пищеварением, знаешь ли. Я за ним всегда следила, в институт даже термосы с супчиком собирала. Но что это я всё о своём? Пойдём, дорогая, я тебе твою будущую комнату покажу.

Я шла за ней по безупречно чистому дому, и у меня возникло стойкое ощущение, что я прохожу инструктаж перед вступлением в должность помощницы по хозяйству. Она подробно объясняла, как пользоваться кофемашиной, где лежат чистые полотенца и почему шторы нужно раздвигать строго симметрично. Однако в конце этого маршрута Таисия Ивановна обернулась и сказала с улыбкой: 

— Ты только не пойми меня превратно. Я сама прекрасно со всем управлюсь: с уборкой, готовкой, стиркой. Просто хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома. Но, думается, будет справедливо, если ты внесёшь свою лепту в наши общие расходы. Продукты, электричество, средства для быта — всё ведь нынче дорого. 

Она назвала цифру — почти две трети моего месячного дохода. Я утешила себя мыслью, что это, наверное, плата за нас обоих, и Олег разберётся. 

Вечером того же дня он спросил меня, когда мы остались одни в нашей новой комнате: 

— Мама говорила с тобой насчёт финансового участия? 

— Да, — ответила я, всё ещё надеясь на его здравый смысл. 

— Отлично. Ты же вчера аванс получила? Перечисли ей прямо сейчас, не откладывай. 

Я кивнула, решив, что на этот раз заплачу я, а в следующий он сам во всём разберётся. 

Первые дни напоминали жизнь в санатории. Каждый вечер нас ждал изысканный ужин на троих, во время которого Таисия Ивановна рассказывала мне истории о гениальности своего сына, начиная с детского сада. Я относилась к этому с иронией. Но вскоре идиллия закончилась. Теперь по дороге с работы мне регулярно звонила свекровь и просила «заскочить в магазинчик», зачитывая длинный список необходимого, от деликатесов до бытовой химии. 

Месяц пролетел в этом странном ритме. И вот однажды утром Олег спросил: 

— Ты перевела маме деньги? 

— В каком смысле? Снова я? 

— Ну, не могу же я платить собственной матери за проживание в моём же доме, — он смотрел с недоумением. — Это абсурд. Будь мы на съёмной квартире, всё было бы иначе. 

— Тогда мы делили бы расходы поровну, — резко сказала я. 

— Именно! А здесь — моя собственность. Мне платить за неё — нелогично. 

Всё стало на свои места. Я молча подошла к шкафу. Он вышел из комнаты и через минуту вернулся с Таисией Ивановной. 

— В чём дело? Чем ты недовольна? — возмущалась она. — Живёшь в роскоши, ничего не делаешь, о тебе заботятся! 

Я застегнула чемодан и направилась к двери, но она преградила мне путь, упёршись руками в косяки. 

— Пропустите меня, пожалуйста. Я не хочу применять силу. 

— Одумайся! Где ты найдёшь такого мужчину? — закричала она. — Останешься одна, никому не нужная! 

Мне пришлось отвести её руку, чтобы выйти. Такого поворота я точно не ожидала.